Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19

Сальваторе Роберт Энтони

Вражда между ними никогда не утихала, и каждая их встреча непременно сопровождалась словесной перепалкой.

— Как поведут себя ваши настоятели? Закроют ворота монастырей, чтобы не слышать криков умирающих? Завесят поплотнее свои оконца, чтобы не видеть страдания людей, которых они якобы ведут к Богу?

От этих слов настоятель Джеховит вскинул голову, распрямил спину и сощурился.

— Да, мы действительно закроем ворота, — согласился он. — Равно как и вы, герцог Калас, и вы, король Дануб. Мы не в силах победить чуму

и потому должны, насколько это возможно, укрыться от нее.

— А что прикажете делать простому народу? — с пафосом продолжал Калас.

Впрочем, эта реплика не была воспринята всерьез, поскольку даже Дануб одобрительно кивал, слушая слова Джеховита.

— Простой народ тоже будет стараться укрыться, — ответил Джеховит. — Многие заболеют и умрут мучительной смертью, ибо такова Божья воля.

Последнее утверждение заставило Каласа резко встать, отшвырнув стул. Старая лиса, — с неприязнью подумал герцог. Теперь он объявляет розовую чуму Божьим промыслом.

— У вас все, чего вы не умеете объяснить или чем не можете управлять, приписывается Божьей воле, — с упреком бросил герцог.

— Все, происходящее в мире, совершается по Божьей воле, — ответил на это Джеховит.

— И даже появление демона-дракона? — ехидно спросил Калас, намекая на общепринятое мнение, что предыдущий отец-настоятель был околдован демоном Бестесбулзибаром.

Джеховит лишь пожал плечами и повернулся к королю. Поведение Джеховита удивило Каласа. Дануб и Констанция тоже были удивлены. Обычно старик пускался в эти словесные баталии с не меньшим удовольствием, чем сам Калас.

— Нам необходимо поговорить и о других делах, касающихся вашей церкви, — недовольным тоном произнес король. — Вы что-нибудь слышали о так называемых братьях Покаяния?

— То же, что и вы, ваше величество, — ответил Джеховит. — Шайка самозванцев, действующих без позволения отца-настоятеля Агронгерра.

— А их главарь? — продолжал король. — Этот… брат Истины?

Калас хмыкнул; такое имя и впрямь звучало претенциозно.

— Я ничего о нем не знаю, — сказал Джеховит.

— Так да будет вам известно, — сердито произнес Калас, становясь рядом с Данубом, — что они ходят по городам и селениям и разглагольствуют о человеческих грехах. А потом хлещут друг друга до бесчувствия плетками. Думаю, при их фанатичной преданности церкви Абеля им, наверное, даже не больно.

— Свои дурацкие суждения можете оставить при себе, — сухо заметил Джеховит.

— Если бы они только хлестали друг друга, — сказал король Дануб. — Похоже, они выискивают врагов церкви или, точнее, их представления о церкви. Известно два случая учиненных ими расправ над бехренцами.

— Об этом я тоже слышал.

— И вас это не тревожит? — язвительно спросил король Дануб.

Он знал, что Джеховит, как и большинство абеликанцев, не питает особой любви к бехренским язычникам.

— А что бы вы хотели от меня услышать? — поинтересовался

старый монах.

— Вы учитываете, что Хонсе-Бир ведет торговлю с Бехреном? — спросил король Дануб.

Он тоже встал и жестом велел герцогу Каласу отойти в сторону.

— Вы как-то быстро забыли, что, когда епископ Де’Уннеро начал преследовать бехренцев, живущих в Палмарисе, посол Рахиб Дайбе чуть не остановил всю торговлю и пригрозил нам войной. Возможно, ваша церковь считает жестокое обращение с язычниками пустяком, не стоящей внимания мелочью, но я, друг мой, не желаю ввергать мое государство в новую войну!

Голос короля звенел от гнева. Все, кто был в аудиенц-зале — Констанция, Калас, Джеховит и даже малыш Мервик, — испуганно посмотрели на него. Король Дануб Брок Урсальский отличался завидной выдержкой, и его крайне редко видели взбешенным.

— Церковь не повинна в распространении розовой чумы, — тихо ответил настоятель Джеховит.

— Но вы можете осложнить положение! — набросился на него Калас, однако король резко взмахнул рукой.

— Я еще в Палмарисе предупреждал и вас, и всех остальных: наведите порядок в церкви, — сказал Дануб.

— Именно этим мы и занимаемся! — воскликнул Джеховит.

Теперь он, хоть и с заметным трудом, тоже поднялся на ноги.

— Отец-настоятель Агронгерр — прекрасный человек, и что бы герцог Калас здесь ни говорил, вы не можете отрицать, что настоятель Браумин немало сделал для наведения порядка в Палмарисе.

— Этот беспорядок устроила там ваша церковь, — сказал Калас.

Король Дануб вновь взмахнул рукой, но теперь глаза его угрожающе сверкали.

Потом король шумно вздохнул и опустился на стул. Как быстро все изменилось! Еще несколько дней назад он наслаждался жизнью, радуясь известию о будущем сыне. И вдруг его самого и его королевство словно опять толкнули в самую гущу бед и страданий.

— Братья Покаяния действуют без официального разрешения церкви? — уже спокойным голосом спросил он.

Джеховит покачал головой.

— Мы ничего не знаем о них и отнюдь не рукоплещем их деяниям.

— Такие, как они, уже появлялись, — вдруг сказала Констанция Пемблбери, и все трое обернулись к ней. — Когда наступают безнадежные времена, возникают странные культы. В прошлом были Карающие Братья.

— Да, верно, — согласился Джеховит. — Безнадежные времена толкают на безнадежные меры.

Дануб протер глаза и еще раз вздохнул.

— Постарайтесь, чтобы у вашей церкви не возникло желания поддержать эти безнадежные меры и тех, кто их проводит, — предупредил король. — Иначе вы рискуете поссорить церковь с государством.

Джеховит кивнул. Грозные слова короля его не особо беспокоили. Он достаточно хорошо знал отца-настоятеля Агронгерра; тот никогда не одобрит и не согласится с подобными действиями.

— Неужели мы никак не можем противостоять чуме? — тихо спросил Дануб.