Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
— Но почему они прямо не сказали об этом? — спросил встревоженный караульный. — И почему не подходят к причалу? Мы уже устали запрашивать их.
Командор Прессо, более искушенный в политике, в ответ только улыбнулся.
Государство и церковь знали, какой силой могут обладать сведения, а потому присылаемые сообщения часто бывали секретными. Командора удивило не столько это, сколько само появление корабля в такое время года, когда со стороны Альпинадора уже вовсю дули холодные зимние ветры. Странным было и поведение команды
Странно, конечно, — думал Прессо, сбегая вниз по длинным винтовым лестницам и направляясь к причалу. Там по-прежнему толпились солдаты береговой охраны.
— Они собираются прикрепить послание к стреле, — сообщил кто-то из солдат командору.
Прессо огляделся и выбрал место на земляной насыпи неподалеку.
— Иди и скажи им, кто я, — велел он солдату. — Пусть целят стрелу сюда. Скажи, что я даю слово командора сил береговой охраны: послание будет в целости и сохранности отправлено с курьером прямо настоятелю Хейни в Сент-Бельфур.
— Вообще-то им бы следовало сойти на берег, — пробурчал солдат, но приказ есть приказ.
Солдат отсалютовал Прессо и побежал к отдаленному причалу, сигналя кораблю.
Вскоре оттуда пустили стрелу, которая воткнулась в насыпь. Корабль, подав прощальный знак, спешно отплыл, а солдат вытащил стрелу с посланием и понес ее командору.
Константин Прессо немало удивил подчиненных, объявив, что сам доставит это послание настоятелю Хейни. Через час он уже был в Сент-Бельфуре. Его провели в приемную, где новый настоятель сидел за скромным ужином в обществе брата Делмана.
— Полагаю, это прислал отец-настоятель Агронгерр, — сказал командор, тепло поздоровавшись с монахами. — Похоже, это его печать, — добавил он, кладя пергаментный свиток на стол перед Хейни.
— Вы его не распечатали? — удивился новый настоятель.
— Нам запретили это делать, — объяснил Прессо. — Корабль даже не пристал к берегу. Они пустили стрелу из лука, прицепив к ней свиток.
Эти слова заставили Хейни и Делмана несколько настороженно переглянуться.
— Благодарю вас, командор Прессо, за точное выполнение довольно странного распоряжения.
— А теперь я хочу попросить вас открыть этот свиток в моем присутствии, — сказал Прессо, удивив настоятеля.
Хейни и Делман снова переглянулись, затем с удивлением посмотрели на командора.
— Друзья, меня не меньше вашего встревожил столь необычный способ передачи этого послания, — сказал Прессо, стараясь говорить как можно спокойнее. — Прошу вас, разверните свиток. Даю вам слово: я отойду к стене. Но если речь там идет о чем-то таком, что касается Пирет Вангарда или принца Мидалиса, вы должны сразу же сказать мне об этом.
Предложение было вполне честным. Командор отошел, а настоятель Хейни
— А вдруг там указ о продвижении тебя на ступень магистра? — с улыбкой предположил Хейни, обращаясь к своему другу и ближайшему советнику.
Делман тоже улыбнулся. Однако, когда Хейни развернул пергамент, улыбки у них пропали, а лица стали совсем хмурыми.
— Значит, новости печальные, — заключил командор Прессо, увидев, как помрачнели лица монахов.
Настоятель Хейни дрожащей рукой подал ему пергамент. Прессо подумал было, что это известие о кончине их дорогого друга Агронгерра.
Когда командор прочитал сообщение и узнал об угрозе розовой чумы, то подумал, что ему было бы гораздо легче принять весть о кончине прежнего настоятеля Сент-Бельфура.
— Я уверен, что вы с должной осторожностью отнесетесь к полученному известию, — сказал ему брат Делман.
Делман недовольно посмотрел на Хейни. Видимо, он считал, что не следовало разрешать командору читать послание.
— Если мы поспешим обнародовать столь трагическую новость, она может вызвать панику, — добавил Делман.
— Разумеется, право знать о розовой чуме принадлежит лишь королевской армии и членам церкви, — с плохо скрываемым сарказмом произнес командор.
— Я так не говорил.
— Но разве ты не это имел в виду?
— Оставьте споры, — прервал их Хейни. — А вас, командор Прессо, я прошу безотлагательно известить принца Мидалиса. Если он захочет встретиться с нами, чтобы обсудить, как нам быть с обнародованием этого тяжкого известия, я… мы, — добавил он, взглянув на Делмана, — готовы в любое время.
Прессо кивнул, слегка поклонился и уже намеревался уйти, но задержался и обратился к Делману:
— Прости меня, брат, — искренне сказал командор. — Я не сдержался и нагрубил тебе, поскольку это неожиданное и трагические известие сильно подействовало на меня.
— И вы меня простите, — сказал Делман и вежливо поклонился.
Принц Мидалис в тот же вечер встретился с настоятелем Хейни, но прежде он объявил о полной изоляции Пирет Вангарда. Отныне чужим кораблям не разрешалось останавливаться и разгружаться даже у отдаленного причала.
Настоятель Хейни согласился с этими мерами предосторожности. На следующее утро они с принцем сообщили жителям Вангарда трагическую новость. Мидалис отправил гонцов на север, чтобы предупредить альпинадорцев о грозящей беде. После этого самая дальняя провинция Хонсе-Бира закрыла свои границы.
Вангард, всегда славившийся своими традициями дружбы и гостеприимства, на неопределенное время стал закрытой зоной.
Когда светило солнце, колеса телеги вязли в глинистых колеях дороги. Когда солнца не было, они скользили по льду. Грейстоун с готовностью позволил себя запрячь, понимая, насколько сейчас тяжело его хозяйке.