Демон пробуждается. Сборник. Книги 1 - 19
Шрифт:
Путь Эйдриана к захвату власти над всем королевством будет труден, без сомнения, но и самому Де'Уннеро придется нелегко. Ведь он задумал ни много ни мало, как вернуть церковь Абеля к тому, чем она была когда-то, а потом превратить даже в нечто большее.
Монах долго сидел, вспоминая последние, наполненные беспорядочными событиями недели, анализируя действия Эйдриана. Поворотным моментом, понимал он, стал день рыцарского турнира, когда мальчишка нанес поражение и, по-видимому, убил герцога Каласа, а потом с помощью магического камня души вернул его из царства смерти.
Да, Эйдриан поразительно быстро пробился к трону и обязан этим в основном самому себе, а не советам Де'Уннеро и Олина. И сейчас он продолжает уверенно развивать успех.
Маркало Де'Уннеро был не в восторге от того, что Эйдриан становится все самостоятельнее, и тем не менее
Первая часть плана Де'Уннеро и Олина состояла в том, чтобы посадить Эйдриана на трон, что и произошло.
Вторая же часть плана — захват власти в абеликанской церкви — только начиналась здесь, в Урсале, однако приведет их, как они надеялись, в случае его успешного завершения в Санта-Мер-Абель. Если королевством будет заниматься Эйдриан, а церковью Олин и Де'Уннеро, действительно, им обоим на руку то, что Эйдриан способен самостоятельно сыграть свою роль.
И тем не менее…
Маркало Де'Уннеро перевел взгляд на подругу. Та стояла, глядя в пространство, с задумчивой улыбкой на лице.
Он догадывался, о ком думает Садья.
Торренс очнулся снова на сиденье своей кареты, во мраке ночи катившейся по улицам Урсала. В рот ему засунули кляп, и, хотя руки и ноги у него оставались свободными, надежды сбежать не было, поскольку в карете находились трое рослых мужчин, вооруженных до зубов и не сводивших с него пристального взгляда.
Карета въехала в боковые ворота замка и остановилась у двери, где их дожидались двое людей с наручниками.
Мальчика грубо стащили с сиденья, рывком завели руки за спину и замкнули на запястьях наручники. После чего поволокли через служебные помещения, через кухню, комнаты поденщиков, еще одну дверь и дальше, по длинному лестничному пролету вниз, в темницу.
Паника овладела Торренсом, когда молчаливые охранники потащили его мимо камер к еще одному лестничному пролету, уходящему в глубь подземелья. Спустившись по нему, они остановились, вытащили кляп у него изо рта и грубо развернули мальчика, давая возможность увидеть то, что находится под лестницей.
Там была вырыта яма — не слишком глубокая, размером как раз с человеческое тело.
Торренс инстинктивно отпрянул, но сильные руки удержали его на месте.
— Это ни к чему, — послышался голос, который мальчик сразу же узнал.
В его душе вспыхнул проблеск надежды. Он повернулся и увидел приближающегося герцога Таргона Брея Каласа, на протяжении многих лет бывшего самым близким другом его матери.
— Оставьте нас, — приказал герцог, и охранники, беспрекословно подчинившись, заторопились вверх по лестнице.
— Слава богу, ты нашел меня! — воскликнул Торренс. Калас между тем подошел к нему и отомкнул наручники. — Не знаю, что бы эти негодяи сделали со мной. Они вроде уже и могилу мне вырыли…
Мальчик замолчал, только сейчас осознав, что у Каласа был ключ от его кандалов. Он посмотрел на разверстую могилу, снова поднял взгляд на герцога…
— Прости меня, — прошептал тот и вонзил меч в грудь Торренса. — Прости меня, Констанция. — Калас рывком выдернул клинок, и тело несчастного наследника престола рухнуло в приготовленную яму. — И будь проклят ты, король Эйдриан.
Он с трудом верил, что только что убил Торренса, сына своей дорогой подруги, которого любил как родного.
Однако герцог Таргон Брей Калас больше, чем кто-либо другой, почувствовал на себе подлинное могущество Эйдриана Будабраса, способное превозмочь саму смерть. И перед лицом этого невероятного, страшного могущества он был просто не в силах ни в чем отказать молодому королю.
— Спи спокойно, принц, — от всей души сказал Калас. — Сейчас не твое время. Сейчас не время тех, чьи корни уходят в прошлое. Покойся в мире вместе с родителями и братом, бедный мальчик. Всем вам сейчас не место на земле.
Со вздохом искреннего сожаления герцог Калас бросил меч и начал медленно подниматься по ступеням, разминувшись со стражниками, которым предстояло спуститься вниз и замести следы преступления.
Часть первая
ТЕПЕРЬ Я КОРОЛЬ
Теперь я король, как были многие до меня и будут многие после. Для большинства людей подобный взлет означал бы, что они достигли всего, чего желали. Они не сомневались бы, что навсегда обессмертили свое имя. Однако никакая слава, никакая известность, даже всемирная, не защищены от пагубного воздействия времени. Короля Дануба
Как и имя моего отца. И моей матери.
Теперь я король, но для меня это всего лишь первая ступенька лестницы, ведущей к объединению с Хонсе-Биром Вангарда, Бехрена, Тогая, Альпинадора и даже Вайлдерлендса.
Ты слышишь меня, повелительница эльфов?
Я буду править всем миром. Я подчиню себе церковь Абеля, у которой под моей властью не останется соперников. Мои изображения будут выгравированы повсюду, от Тогая на юге до Альпинадора на севере; след моего сапога отпечатается на земле Эндур'Блоу Иннинес, долины эльфов, а мое имя останется жить в веках.
Те, кто привел меня к подножию этой лестницы, в особенности Маркало Де'Уннеро, по-настоящему не понимают Эйдриана Будабраса. Они не знают, что я вижу в Оракуле две тени. Того, кто взывает с состраданием относиться к людям, и того, кто знает правду о бессмертии; он-то и поведал мне, что совесть — всего лишь недоуздок, который боги надели на шею смертному человеку.
Де'Уннеро и его сторонники не догадываются, что понимание этого ставит меня несравненно выше всех их. Он боится моей матери и осуждает меня за то, что я позволил ей беспрепятственно покинуть Урсальский замок. Сомневаюсь, что она осмелится выступить против меня; вряд ли у нее хватит на это мужества — теперь, когда чувство вины так явственно читается в ее прекрасных глазах. Моя мать тоже носит недоуздок богов, который давит на нее своей тяжестью, и это позволит мне уничтожить ее во мгновение ока, если возникнет такая необходимость.
Я желаю, чтобы она засвидетельствовала все происходящее; пусть своими глазами увидит возвышение брошенного ею сына. В свое время она была героиней Хонсе-Бира, спасла его жителей от демона-дракона, избавила их от нашествия чумы. С такой свидетельницей слава обо мне распространится еще быстрее. Представляю, как Джилсепони взъярится, когда до нее дойдет, что она самим фактом своего существования подтверждает законность моего водворения на престол, что ее слава работает на меня. Может, она мне и враг, зато ее репутация — мой верный союзник.
Но даже если она мне враг, я от этого только выиграю. О воине вернее всего судят по врагам, над которыми он одержал победу. Фио Бурэй, принц Мидалис, госпожа Дасслеронд и, возможно, Джилсепони Виндон Урсальская.
Впечатляющий список.
От всей души надеюсь, что мне повезет встретить более опасных и достойных противников.
Я слышал о драконе, обитающем в пустыне к югу от Пояса-и-Пряжки. Эта забавная игрушка будет моей; и я не стану наказывать его слишком строго.
Теперь я король.
ГЛАВА 1
ТЕНЬ В ЗЕРКАЛЕ
Тень в зеркале притягивала его, и Эйдриан не мог выкинуть из головы мысли о Джилсепони. Неослабевающая ненависть, которую он испытывал к матери, сменилась неожиданно теплым чувством, как будто тень пыталась сказать ему, что Джилсепони — вот ответ на все его вопросы. Не ради славы. Не ради власти.
Ради чего, в таком случае?
Ради спасения?
Эйдриан прислонился к стене маленькой затемненной комнаты, где он хранил магическое зеркало, в котором появлялись призрачные тени, у которых он надеялся получить ответ на многие вопросы. Эльфы научили его обращению с Оракулом, они же объяснили ему, что, глядя в зеркало, он видит тени тех, кто уже ушел. Юноша не очень-то верил в это. Возможно, Оракул — всего лишь способ заглянуть в собственную душу. Возможно, тени, которые он видит в зеркале — а их две, в то время как остальные обычно видят одну, — посланы свыше. Или являются порождением его собственной мудрости.
Именно благодаря Оракулу Эйдриан сумел постигнуть могущество магических камней. Благодаря Оракулу он впервые пришел к пониманию того, как добиться столь страстно желаемого бессмертия.
Сейчас, по-прежнему омываемый волной тепла и нежности, сопровождающей мысли о матери, он понимал, что они исходят от первой тени. Однако, когда появилась вторая, Эйдриан тут же вспомнил, что на самом деле представляет собой Джилсепони, вспомнил, что она бросила его на произвол судьбы и фактически обрекла на рабство в руках безжалостной госпожи Дасслеронд.