Демон ревности (Фиора и король Франции)
Шрифт:
– Эта крыса хочет немедленно послать к нам свою дочь для заключения брака, а заодно и получить шестьдесят тысяч ливров, которые я обязан заплатить в течение года за руку этой принцессы! А мне она не нужна! Кроме того, моему сыну всего восемь лет, и он слишком молод для женитьбы. Мне надо как-то успокоить короля Эдуарда.
– И... король нашел способ?
– Время! Только время! Кроме этого, у меня в Лондоне есть посол, Мариньи, очень ловкий малый. Если мы вдвоем с ним захотим обмануть короля Эдуарда, то помешать нам в этом может только дьявол! Вдобавок он женился на девушке не очень высокого происхождения,
5
Будущий король Ричард III.
– Да, сир. Мортимер должен был вам об этом рассказать.
– Так. И Филипп воспользовался наплывом паломников, чтобы улизнуть от святых отцов? Это, по моему мнению, доказывает, что он потерял память отнюдь не до такой степени, как все думали.
– Сир! – возмутилась Фьора. – Мой супруг не мог оказаться в такой роли!
– А почему нет? Вильнев принадлежит нам, и поэтому он не мог считать там себя в безопасности!
– Но монастырь – это же место, где люди находят убежище! – возразила Фьора.
– Это так, но вы еще совсем дитя и не знаете, насколько ненадежны такие убежища, когда речь идет об определенных интересах! Ваш супруг – человек умный и должен понимать это. – Людовик взглянул на нее и неожиданно спросил: – Но зато мне непонятно, как пребывание в Риме могло оставить вас настолько невинной?
Фьора почувствовала, что начала краснеть, и принялась теребить носовой платок, который достала из рукава платья. Король не делал никакого намека на кардинала делла Ровере и, видимо, не знал, в какую трагическую историю он ее вовлек.
Наступило молчание, изредка прерываемое треском дров в камине. Людовик XI гладил голову своей любимой собаки и искал на столе какое-нибудь лакомство для одного из спаниелей, приблизившегося к нему.
– Собаки – это самые лучшие друзья, самые надежные и верные, которые только могут быть у человека. Тем более у короля, – вздохнул он. – Скажите, а куда, по-вашему, мог деваться мессир де Селонже? По-моему, вы не слишком долго искали в окрестностях Вильнева?
– Я решила, что это бесполезно, и надеялась... надеюсь и сейчас, что он вспомнит, что я нахожусь рядом с королем. Если только он не решил находиться сейчас очень далеко.
Повернувшись, Людовик XI взял со стоящего рядом с креслом стола какое-то письмо. По сломанной печати было ясно, что он его уже прочитал.
– Одно ясно: в Венеции его не было. Дож пишет, что никого, похожего на мессира де Селонже, в городе не замечено. Среди тех, кто отправился сражаться с турками, его тоже нет, да и сам список очень короткий.
– Благодарю вас за то, что вы сообщили мне эти новости, благодарю короля за то, что он изволил...
– Дорогая, оставьте эти пустые слова! Мне так же важно найти этого возмутителя покоя, который с таким трудом Карл Амбуазский наводит в Бургундии...
– А что, сир
– Это хороший слуга, но он глуп, а мне нужны умные люди. Короче, мы снова займемся поисками вашего супруга!
– Пожалуйста, сир... не надо ничего делать!
Король, который сидел, полуприкрыв глаза, встрепенулся.
– Вы не хотите его найти?
– Нет, сир. Если ваши люди будут продолжать его поиски, он попробует сбежать, и его ничто не остановит... Я хочу... я надеюсь, что он сам придет ко мне, а не появится из-за того, что мы пустим по его следам всех ищеек королевства.
– В таком случае он должен был уже вернуться, разве не так?
– Необязательно. Мне в голову пришла мысль, что, покинув Вильнев, он остался вместе с паломниками, которые тогда помогли ему, сами того не зная.
– Вы считаете, что он дошел с ними до Галисии?
– Вполне возможно. Плащ паломника – лучшая защита для беглеца! Да и дорога довольно длинная. А за такое время все как-то само устраивается. А потом, ему надо на что-то жить, как я понимаю, у него не осталось ни одного су!
Казалось, что король перестал ее слушать. Глазами он следил за фантастической пляской пламени, рассуждая сам с собой:
– Если он уехал из Вильнева в мае, то должен уже вернуться, при условии, что ничего не случилось...
– А что могло случиться? – со страхом спросила Фьора.
– Дорога на Сен-Жак долгая, трудная и опасная. Не каждый, кто выбрал ее, возвращался живым и здоровым. Я думаю, что мы можем прекратить поиски. Мы возобновим их, если в течение зимы мессир Селонже не вернется. Но молите господа и Деву Марию, чтобы он внял голосу разума и с миром вернулся к вам!
В голосе короля прозвучали угрожающие нотки, и это так напугало Фьору, что та едва осмелилась спросить:
– А если нет? Что тогда, сир?
– А если нет, то я буду помнить только одно: граф де Селонже – бунтовщик, и по-другому я не могу смотреть на него. А теперь, дорогая, оставьте меня. Я устал и хотел бы немного вздремнуть. Вы не забудете про письмо?
– К Деметриосу? Я напишу его, как только вернусь к себе, и велю доставить его сейчас же сюда.
– Спасибо... В сегодняшней своей молитве я буду просить Божью Матерь дать вам немного мира, а то он так долго не приходит к вам! Я не осмелюсь произнести слова «счастье», потому что счастье так хрупко, и никто не сможет с уверенностью сказать... в чем оно состоит...
Вернувшись к себе, Фьора написала письмо Деметриосу и изложила ему просьбу короля. Закончив писать, она посыпала письмо песком, запечатала и позвала Флорана, чтобы тот отнес его в Плесси. Закончив одно, она принялась писать другое письмо, адресованное мессиру Агноло Нарди, улица Ломбардцев, Париж. Времени терять было уже нельзя.
Глава 5
Обстановка в Божанси
К своему сожалению, Фьора не смогла проститься с Дугласом Мортимером. Шотландец, услуги которого король начинал ценить все больше, выполнял новое поручение. Поэтому никто, кроме короля, не знал, где он находится. А королю молодая женщина отправила накануне отъезда письмо, в котором сообщала, что уезжает на несколько дней по делам. Она знала подозрительность Людовика и не могла уехать, не предупредив его.