Демон тринадцатого месяца
Шрифт:
— Змеиная жемчужина?
— Похоже на то, — сразу согласился лекарь, хотя всегда отличался осторожностью в суждениях. — Подумать не мог, что она действительно существует.
— И что это за фигня такая? — деловито осведомилась Ли Мин, зевнув.
— Это сокровище лесных змей, которое взращивается ими раз в столетие, — принялся пояснять маг. — Когда они в зимний спячке свиваются в клубок, то своими скользким телами загребают траву, которая сперва преет под ними, потом прессуется. А поскольку их ядовитые тела и в спячке находятся в движении, то получается вот такая жемчужина, которую они скатывают собой. Найти ее мудрено и редкостная удача
— Она считается совершеннейшим и редким ядом, — тихо добавил лекарь, рассматривая ее так, словно любовался настоящей драгоценностью. — Отравляя организм человека, она, тем не менее, излечивает многие хвори.
— Я слышал, что лесные змеи, утратившие свою «жемчужину», уходят из этих мест навсегда, — добавил маг.
Посмотрев на дафу, лекарь вздохнул.
— Вот оно как! Глава с детства отличался болезненностью, а как вошел в юношеский возраст, прицепилась к нему чахотка. Но быстро скрутить его не смогла, воля Главы такова, что он сказал, что не помрет покуда не найдет достойного себе преемника. Теперь вот стремится обезопасить клан через свой брак. Я же все это время измысливая всевозможные средства, что бы поддерживать в нем силы, все удивлялся, как хвори до сих пор не сгубили его. Видимо, воздействие Змеиной жемчужины таково, что свело чахотку на нет, но медленно отравляло дафу, который уже не имел сил бороться с этим ядом.
— А все потому, что не доставало ему женской инь, — упрямо проворчал маг, упрямо настаивая на своем в давнем споре с лекарем, но тот лишь вяло отмахнулся.
— Стало быть, его сильная ци не давало яду быстро распространяться, — сложив руки на груди, зевнув, подытожила Ли Мин. — Плюс — борьба яда с чахоткой, не давала Змеиной жемчужине действовать в полную силу, потому что весь ее потенциал уходил на то, чтобы справиться с болезнью. Но болезнь прошла и жемчужина начала действовать не как лекарство, а как яд. От того Глава и почувствовал новое болезненное состояние и упадок сил.
Лекарь, что кивал ее словам, вдруг велел:
— Ступай в мою хижину и выспись. Я же присмотрю за дафу.
— Я провожу девочку, а заодно буду говорить наведывающимся к нам, что ты в деревне или в Поместье, — увязался за Ли Мин Фэй Я.
— Только ничего не смей трогать в моем дворе! — нервно предупредил лекарь ему вслед.
Ли Мин проспала сутки, слыша сквозь сон, как рядом ходят и разговаривают, а проснувшись почувствовала себя полностью отдохнувшей. «Вот и еще один день прошел», — подумалось ей, потягивающейся в постели. На ее удивление, к ней со двора вошел не маг, а лекарь. Он сообщил, что сейчас утро следующего дня, что с Главой все в порядке и что рядом с ним маг. Пока она торопливо завтракала, он рассказывал, что в Поместье все спокойно, и никто ни о чем не догадывается. После лекарь готовил укрепляющий настой, а Ли Мин играла с Ленточкой, они говорили о Змеиной жемчужине. Когда настой был готов, лекарь заявил, что сегодня пришла ее очередь дежурить у постели Главы и, Ли Мин собрав корзинку со съестным, отправилась подменять мага.
Увидев ее на пороге пещеры, тот радостно всплеснул руками.
— Вот и ты! — воскликнул он с облегчением.
Глава спал на кане и Ли Мин придирчиво оглядела свое мрачное жилище. Ложе Главы было перестелено свежим бельем, а у порога лежал большой узел с грязным тряпьем при виде которого у Ли Мин заметно испортилось настроение. Наметилась непредвиденная стирка, будь
— Он быстро набирается сил, — кивнул маг, глядя на дафу, через ее плечо. — Все три отвара, что давал ему Бин, выпил без возражений. Теперь ему можно съесть рисовой каши.
— Хорошо, — согласилась Ли Мин. — Пока он спит, отстираю его простыни.
— Тогда посижу с ним еще, — мужественно предложил маг, хотя было видно, что он очень утомлен. — А то знаю я, только успокоишься, думая, что ничего уже не случиться, как Небо посылает именно то, от чего так беспечно отмахнулся. Это я к тому, вдруг кто-нибудь посторонний да наведается в пещеру, а тут наш господин. Как потом прикажешь объясняться.
— А ночью вас никто не беспокоил? — осторожно спросила Ли Мин, имея ввиду распоясавшегося в последнее время Горного духа.
— Ничего не происходило, — пожал плечами маг.
И тут Глава, дрогнув ресницами, медленно открыл глаза, посмотрев вокруг себя сонным взглядом.
— Вы молодец, — склонилась к нему обрадованная Ли Мин. — Правда. Вы очень большой молодец, что выдержали все это.
— Не мог же я дать повод лекарю Бину ругаться… из-за не оправдавшего себя… «курса», — прошептал он.
Стирать — тяжкое и трудоемкое занятие, потому и нелюбимое. Спасалась городская девочка из будущего тем, что бултыхая тряпками в холодной воде, думала о чем-нибудь приятном. Например, упорно представляя пруд Лотосового тумана в Поместье, отдирая свои мысли от назойливого воспоминания о стиральной машинке LG.
Лотосовый туман, зарос высокими лотосами с широкими, что зонты, листьями. Ранним тихим утром они искрились росой, а под ними плыл туман, что смотрелось таинственно и красиво и Ли Мин мечталось, хоть раз проплыть по озерку на лодке, но это были так… мечты мимо. Ли Мин стирала, отстирывала, прополаскивала, отжимала и сушила белье не меньше четырех часов, а когда вернулась, мага в пещере уже не было. Зато на площадке перед входом, медленно и вдумчиво двигался Глава, выполняя укрепляющие и восстанавливающие упражнения.
Ли Мин внесла корзину с высохшим на ветру бельем в пещеру и снова вышла к своему пациенту, чтобы присмотреть за ним. Сев на валун, она сосредоточенно наблюдала за его реабилитационными движениями. Неспешные они вдруг перемежались с резкими и быстрыми бросками на выдохе. Красивые, плавные и в то же время точные жесты, имели витиеватую законченность узора. Последний выдох на статичной стойке и Ли Мин едва сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга. Быстро взглянув на ученицу лекаря, Главе подумалось о своем расточительстве, ведь Третий мастер готова была умереть, чтобы хоть одним глазком увидеть эти упражнения. При воспоминании о назойливости Ся Гэ, Глава поморщился, насторожив тем Ли Мин, испугавшейся, что ему поплохело.
Когда он два дня назад якобы отправлялся в монастырь, Третий мастер с упрямым видом встала перед ним.
— Но почему? — требовательно спросила она. — Почему я не могу сопровождать вас?
— Потому что, — в который уже раз терпеливо напомнил ей Глава, — ты единственный офицер остающийся здесь для защиты клана.
Сейчас, сделав последний медленный выдох, он посмотрел на восторженную ученицу лекаря, вдруг спросив:
— Как вы себя чувствуете?
— Э-э…? — озадачилась Ли Мин. — Кажется, это я должна у вас об этом спрашивать?