Демон в полдень
Шрифт:
— Делали на заказ, — похвастался мой друг с самодовольной улыбкой. — К тому же, у этой крошки форсированный движок. По прямой она сделает даже гоночный болид.
— Тогда у меня два вопроса: не проще ли было уже пересесть на реактивный самолет, и кто твой спонсор? Откуда бабло на такие шалости?
Алекс затянулся и уставился на дорогу, которая была, кстати, совершенно пуста, что не удивительно, в пять утра-то в воскресенье.
— Ты мне тут не строй из себя мистера Загадочность, — фыркнула я и полезла на заднее
— Имеешь, — хмыкнул Сашка и вышвырнул окурок в окно.
— Так… на какого дядю с большой кепкой и пухлым кошельком ты теперь работаешь?
— Мы, — поправил меня Алекс. — Мы работаем.
— Тебе не видно, но под очками, — я указала на свое лицо, — я закатила глаза. Перестань играть в мастера семантики и начни уже отвечать на мои вопросы. Я знаешь ли, не отличаюсь особым терпением.
Сашка тяжело вздохнул.
— Знаешь, если бы ты не была так полезна в нашем деле, я бы уже давно свернул тебе шею.
— Знаю, — просто ответила я. И это было правдой. Мы оба знали, чем все закончится, и знание это зародилось в наших головах едва ли не в первую минуту знакомства — наступит день и один убьет другого. Меня это не удивляет. Меня это не пугает. Эта мысль настолько естественна и логична, и настолько легко воспринимается, словно я всю жизнь, с самого рождения жила с осознанием того, что Сашкино лицо станет последним, что я увижу при жизни. Он знает, что я не боюсь. А еще он знает, что выстрел именно моего пистолета может однажды оборвать и его жизнь. Ведь тот факт, что я не боюсь, не означает, что я не буду бороться за себя. — Рассказывай.
— После смерти Хасана, команду возглавил я.
— Команду, — фыркнула я. — После провальной операции прошло зимой почти никого не осталось.
— Да, кто-то погиб, кто-то ушел, — согласился Сашка с едва скрываемым раздражением. — Но мы набрали новый отряд.
— Кто бы сомневался, — проворчала я. — Новое пушечное мясо. Тем более, что уже подросло новое поколение.
— Не начинай, — поморщился он. — Я в курсе всех твоих претензий. Но ты сама виновата. Ты первая нарушила правила.
— Тупые правила, которые писались не для людей, а для роботов. А мы не роботы, — начала закипать я от злости. — Мы не можем ничего не чувствовать, ни о чем не думать, а просто слепо выполнять приказы.
— Можем, потому что ты — солдат, — резко оборвал меня Саша. — Тебя воспитывали и тренировали, как солдата. Тебя готовили к этой жизни. А знаешь, почему именно тебя? Потому что лишь немногие могут справиться с тем, что мы делаем. Лишь немногие способны, достигнув грани своих способностей, переступить и пойти дальше.
Он замолчал. Молчала и я. Лишь шум ветра и рев мотора продолжали исполнять свои партии.
— Ты была с нами, потому что никто не
— А я их нарушила, — завершила я самым ироничным тоном, на который была способна. — Давай уже подведем итог этой твоей пламенной речи. Я ошиблась, я поплатилась, я ушла. И, кстати, Хасан меня отпустил. Он пообещал мне, что я смогу жить так, как захочу и никто не посмеет мне мешать.
— Но не из любви к тебе он это сделал. А потому что уже знал, что ему не долго осталось сидеть в своем кресле и не хотел усугублять положение. Зачем ему еще один враг?
Саша многозначительно взглянул на меня.
— Хорошо, — махнула я рукой, — теперь ты главный. Ты собрал новый состав. Все отлично, все окей. Что дальше?
— Дальше новые горизонты.
Я театрально схватилась за голову.
— Теперь мы работаем на правительство, — обыденным тоном заявил Сашка. Так, словно сообщал мне прогноз погоды на завтра.
— Что?! — подпрыгнула я на месте, словно ошпаренная кипятком кошка. Еще чуть-чуть и внезапно отросший хвост штопором завьется.
— Ты слышала, — спокойно продолжил Саша, глядя строго перед собой. — Наш офис теперь находится в одной из военных частей, расположенной в небольшом военном городке. Задания спускаются сверху, от главы ведомства. Только он решает, куда и когда отправить группу. Кстати, их теперь три. У каждой свой командир. А я координирую их работу.
— И паришь над ними, как большая заботливая орлица, — с наигранным восторгом пропела я. — И где ты набрал столько ребят?
— Не все из них набранные мной. Большинство ранее служили в спецподразделениях. Отличные парни, классные спецы.
— Я смотрю, ты не нарадуешься, — передернуло меня.
— Так растем же, чего грустить, — пожал плечами Сашка, покосившись на меня. — А что тебе не нравится?
— Все. Мне не нравится, что эти кабинетные воины от политики теперь вмешиваются в дела конторы. Мы всегда были автономными, независимыми. Мы всегда сами решали, куда и когда пойдем, и на чьей стороне будем выступать. А теперь, мы как кони в стойле — когда хозяин запряжет, тогда и поскачем.
— Успокойся, — ледяным тоном приказал Саша. Я заткнулась и скрестила руки на груди. — Во-первых, мы больше не называем себя конторой. Мы говорим "центр", потому что официально называемся Автономной некоммерческой организацией Центр переподготовки кадров.
— Чудьненько, — оценила я, не скрывая сарказма.
— Заткнись, — все так же спокойно оборвал меня Саша. — Во-вторых, как ты думаешь, почему Хасан, здоровый сорокадвухлетний мужик, который не имел вредных привычек, хронических заболеваний и опасных хобби вдруг отдал богу душу?