Демон ветра
Шрифт:
Сото Мара восстановит честь убитого сеньора.
Конечно, можно вернуться в Мадридский магистрат и постараться продолжить сорвавшуюся резню, но это будет опрометчивый поступок. За столь суровые злодеяния должны отвечать конкретные виновники, а не несколько угодивших под руку случайных Охотников. Возмездие Сото не станет слепым. В отличие от Фемиды, Немезида не носит на глазах повязки, может быть, поэтому ее суд нередко выходит гораздо справедливей?
Записка покойного сеньора подсказывала, где отыскать по крайней мере одного виновника его смерти – в Сарагосском епископате.
И Сото отыщет этого негодяя,
История о железном гробе оказалась правдивой. Сото лично убедился в этом, поскольку отважился присутствовать на похоронах. Само собой, что ни к церкви, ни к могиле он во время похорон не приближался. Беглый преступник и неудавшийся самоубийца, а ныне убежденный мститель затаился между гранитных памятников на кладбище и издали пронаблюдал, как Сарагосский епископ отслужил литургию, после чего тяжелый гроб осторожно опустили в могилу. Гроб был накрыт покрывалом и украшен венками, и с позиции Мара было совершенно непонятно, из чего он сделан. Но когда по крышке гроба гулко загремели комья земли – загремели так, словно падали не на гроб, а на капот автомобиля – слова Пипо Криворукого подтвердились.
Сото упорно ждал, пока от могилы сеньора разойдутся скорбящие. Очень много горожан Сарагосы пришло проститься со старейшим и почетным жителем города. Мара раньше не подозревал, что у дона Диего ди Алмейдо имелось в округе столько друзей и знакомых. Епископат явился почти в полном составе, кое-кто из служащих даже плакал. Церемония прощания растянулась на два часа…
Сото Мара приблизился к могиле сеньора последним, когда на кладбище уже не осталось ни одного скорбящего. Бывший старший тирадор покойного дона не принес с собой цветов, и глаза его оставались совершенно сухими. Он просто постоял несколько минут у огромной цветочной горы, какую представляла из себя свежая могила, затем наклонился, словно поправил венок, и удалился…
Если бы кто-нибудь следил в этот момент за Сото и сразу после его ухода подошел к могиле дона Диего да раздвинул охапки цветов, он бы разглядел на свежевырытой глине непонятный символ, очень похожий на языческий. Тем не менее языческим символ не был.
Значение именно этого иероглифа Сото знал. Иероглиф был написан в качестве названия одной из глав его любимой книги – «Будосесинсю» Юдзана Дайдодзи – и там же переводился на понятный для Мара английский язык.
«Почтение» – короткое слово, сокрытое в замысловатом сплетении ломаных линий…
Иероглиф просуществовал на могиле недолго, гораздо меньше, чем увядшие через три дня цветы. Уже через несколько часов он был смыт сильным ночным дождем…
Звон в кузнице стоял такой, что никто из работающих в ней не расслышал, когда к дверям подкатил рокочущий байк. И только после того, как посетитель спешился и вошел в жаркое, пропахшее кислым потом помещение, его заметили.
Коренастый пожилой кузнец с костистыми кулаками покосился на приезжего, отложил инструмент, крикнул что-то сквозь шум раздувающему горн подмастерью, после чего указал гостю на дверь, предлагая поговорить на улице, в тишине и прохладе.
– Добрый вечер, Гедеон, – поприветствовал посетитель хозяина кузницы.
– И тебе добрый, Сото, – буркнул кузнец, усаживаясь на разрезанную автомобильную покрышку, что
«Значит, он еще не в курсе, – подумал Мара. – Значит, можно не тратить время на оправдания».
– Так уж получилось, – уклончиво ответил он. – Я находился в отъезде.
– Жаль старого дона, – вздохнул Гедеон, вытирая руки о траву и извлекая из кармана фартука заранее свернутую самокрутку. – Видел бы ты его в молодости. Он мог проткнуть тебя саблей за один косой взгляд. Сейчас такие люди уже перевелись.
Кузнец прикурил самокрутку и блаженно затянулся табачным дымом. Вокруг Гедеона моментально растеклось по воздуху сизое облако. Чуждый этой странной привычке – добровольно дышать едкой дрянью, – Сото отошел от кузнеца на два шага, чтобы не закашляться.
– Что привело тебя сюда на ночь глядя? – поинтересовался Гедеон. – Решил поработать или Стальной Жеребец расковался? Если надумал поправить лезвия своих «игрушек», то ты вовремя. Мне на днях приволокли замечательный точильный камень, такой мелкий и «нежный», что его хоть цирюльнику для бритв перепродавай.
– Нет, спасибо, Гедеон. Я бы хотел просто забрать свои вещи.
– Все вещи?
Сото кивнул.
– Да ты никак уезжать собрался! – разочарованно воскликнул кузнец, продолжая пускать ноздрями табачный дым, отчего облако вокруг него не развеивалось, даже несмотря на легкий ветерок. – Нет желания служить молодому сеньору?
– Ты прав – уезжаю, – подтвердил Мара. Последний вопрос он предпочел оставить без ответа.
– Понимаю тебя: куда уж молодому сеньору до старого… – начал было Гедеон, но осекся, вспомнив, что бывший тирадор дона Диего не любил, когда в его присутствии начинали обсуждать кого-то из семейства ди Алмейдо. – Что ж, мне очень жаль… Кто теперь будет вместо тебя просить за меня у нового сеньора? Кто будет приглашать в его асьенду на такие хорошо оплачиваемые подряды?.. Эх, похоже, закончились мои «семь сытых лет», настали «семь голодных»… И дай Бог, если только семь…
В угрюмом молчании кузнец докурил самокрутку, загасил окурок в песочнице, после чего неторопливо поднялся, морщась и держась за поясницу, – старик, который, наверное, и душу отдаст, не отходя от горнила.
– Ладно, пошли, – буркнул он. – Все твои вещи в целости и сохранности. Правда, внук-проказник стащил как-то на удилище одну из тех складных палок, но я вовремя заметил и отобрал…
Гедеон помог Сото донести его нехитрый скарб до байка.
– И далеко перебираешься? – осведомился кузнец, глядя, как гость приторачивает к мотоциклу хоть и не тяжелые, но объемные чехлы с вещами.
– Еще толком не решил, – солгал Мара. – Может, даже к русским. Слышал, что их князья очень щедро платят таким, как я.
– С каких это пор тебя стали интересовать деньги? – подозрительно сощурился Гедеон. – И что ты собираешься с ними делать, если разбогатеешь?
– Подумываю открыть кузницу, как у тебя.
Ответ Сото вызвал у Гедеона безрадостный смех:
– Кузницу, говоришь? Наслышан историй о кузнецах, которые не от хорошей жизни подавались в наемники, но ни разу не слышал об обратном. Тем не менее, намерен ты это делать или нет – все равно желаю успеха. Будешь проезжать мимо – заглядывай.