Демон
Шрифт:
Она не запомнила тот момент, когда их отношения переросли в нечто большее. Это произошло как-то незаметно. Визиты Дмитрия стали более частыми. Он стал терпимее относиться к Ольге и ее женским капризам. «Он повзрослел», - решила для себя Ольга однажды. В тот день, возможно, и был сделан первый шаг к их совместной жизни. Второй случился чуть позже. Сейчас Ольга плохо помнила детали, но накопившееся хлынуло в тот день из ее глаз слезами, пачкая безупречную рубашку Дмитрия. Он был как всегда сдержан и недоволен, что Ольга настояла на встрече, но тем не менее выслушал ее. Тогда, в его объятиях, Ольга поняла, что больше не может оставаться
У них будет общая кровать, общий дом и общие дети. Последнее показалось Ольге более необходимым, чем все остальное. Она сказала об этом Дмитрию, сказала, что хочет от него ребенка. Не в эту ночь, не на следующий день и, возможно, даже не через месяц. Она просто попросила его подумать об этом. Сейчас, вспоминая те дни, Ольга не могла с уверенностью сказать, что все было именно так. Может быть, что-то она додумала, что-то забыла, но одно она знала наверняка - за два года, что они прожили вместе, она успела привыкнуть к Дмитрию. Это было единственным, что Ольга могла вспомнить хорошего.
Анатолий Крутов. За его глазами находилось слишком много секретов, которые принадлежали, как ему, так и другим людям. Слишком много интриг и тайн, которые сделали его взгляд твердым. Серые глаза смотрели на собеседника, обжигая прямотой. За ними всегда что-то было. Всегда. Так же, как и слова, которые не произносились просто так. Все преследовало какую-то определенную цель, к чему-то стремилось. Во всем был смысл, понять который иногда можно было лишь, имея такой же взгляд. Дмитрий Кетов многое бы отдал, чтобы понять, что таится за этими глазами.
Анатолий Крутов помнил его еще мальчишкой. Поначалу он просто использовал его, как одного из тех, что вечно крутится рядом, желая завести себе сильного покровителя. Не было ни доверия, ни дружбы, лишь только симпатия, которая увеличивалась изо дня в день. У Дмитрия был свой путь, своя дорога, по которой он шел, то удаляясь, то снова возвращаясь к Анатолию. Его жизнь обрастала своими тайнами. Многие из них ушли вместе с ним.
– Извини, если не вовремя, - сказал Анатолий Крутов, когда Ольга открыла ему дверь.
– Дмитрия больше нет.
– Я знаю. Я пришел предложить свою помощь. Если тебе что-то нужно, можешь обращаться ко мне.
– Хорошо, - Ольга опустила глаза, пытаясь собраться с мыслями.
– Может быть, зайдешь?
– Если только ненадолго, - Анатолий переступил через порог, остановился.
– Проходи в гостиную. Я приготовлю кофе, - сказала Ольга, уходя на кухню.
Анатолий Крутов проследил за ней взглядом. Жизнь давно сделала его черствым, как до своей, так и до чужой боли. Он мог лишь сочувствовать, понимая скорбь людей, и, если на то были основания, молча скорбеть вместе с ними.
– Хорошо, что ты зашел, - Ольга
– У меня в последние дни такое чувство, что вместе с Дмитрием умерло все вокруг.
– Понимаю, - Крутов опустил глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом, взял свою чашку - кофе было отвратительным.
– Мне так одиноко!
– Ольга пустила сухую слезу.
– Если я смогу чем-то помочь…
– Сможешь, - Ольга настойчиво пыталась встретиться с ним взглядом.
– Пообещай, что не будешь забывать меня. Пообещай, что хоть изредка станешь заходить ко мне.
– Я могу сделать большее.
– Для меня сейчас это самое главное.
Они замолчали. Крутов смотрел на дно своей чашки.
– Ты знаешь, что у тебя с Дмитрием одинаковые глаза?
– спросила Ольга.
– Нет. Не знаю.
– У него были такие же глаза. Такой же взгляд… - она тяжело вздохнула.
– Мне кажется, он никогда не любил меня. Скажи, вы не разговаривали с ним об этом?
– Нет.
– Странно. По-моему, он не пытался этого скрывать.
– Не думаю, что сейчас это важно.
– Ты прав. Это неважно. Я тоже его не любила, - Анатолий услышал, как она плачет, но оборачиваться не стал. Он просто пил свой кофе.
– Посмотри на меня, пожалуйста, - попросила его Ольга. Крутов заставил себя повернуться. Она осторожно вытирала слезы.
– Не смотри на меня так!
– Ты сама меня попросила.
– Ты смотришь, как Дима.
– Извини.
– Нет. Не отворачивайся, - потребовала Ольга.
– Почему у тебя такой холодный взгляд?
– Я не знаю.
– Знаешь, - она подалась вперед.
– Ты хочешь уйти, ведь так?
– Я просто тороплюсь.
– Тогда уходи!
– Ольга снова начала плакать.
– Не хочу никого видеть!
– Хорошо, - Анатолий поставил на стол чашку кофе и поднялся на ноги.
– Мой телефон у тебя есть. Если понадобится помощь, звони.
– Зачем? Чтобы ты пришел и снова смотрел на меня так, будто я тебе противна?
Анатолий Крутов не ответил. Молча развернулся и вышел в коридор.
– Толик!
– Ольга побежала за ним.
– Извини меня. Пожалуйста, извини!
– Я не обиделся, - он взялся за дверную ручку.
– Подожди, не уходи.
– Я, правда, очень спешу.
– Подожди!
– Ольга схватила его за руку.
Он обернулся. Она смущенно опустила голову, продолжая держать его руку.
– Я просто…
– Все нормально.
– Нет. Не нормально, - она снова попыталась заглянуть ему в глаза.
– Ты осуждаешь меня?
– Нет.
Прокурор Филипп Константинович Бесков. В его темных глубоко посаженных глазах всегда скрывалось нечто большее, нежели те слова, которые он произносил, общаясь с человеком. Возможно, именно это обстоятельство и объединяло его с Дмитрием Кетовым. В остальном они были врагами. Врагами, которые ни разу открыто не заявили об этом, но каждый из них знал, что это так. Теперь один из них проиграл, сдался. Прокурор позволил себе сухую улыбку, которую девушка, сидевшая напротив него за столом, приняла на свой счет. Дмитрий Кетов умер, унеся с собой множество секретов и тайн, которые могли навредить прокурору и могли помочь ему. Хорошо это было или плохо, Филипп Бесков не знал. Он мог только лишь ждать, а ждать он уже давно научился.