Демониада

Линдт Нина

Граф Виттури поднялся из кресла, подошел, поднял ее лицо за подбородок и поцеловал. Это был глубокий, чувственный, страстный поцелуй, от которого шла кругом голова.

— Радость моя, — его шепот распалял желание. — Ты уверена?

— Я прокляну тебя по-настоящему, если ты остановишься, — она льнула к нему, обнаженная не только телом, но и душой. Его прикосновения и ласки обещали ночь, которую она не забудет никогда.

Он тихо засмеялся, подхватил ее на руки и отнес на постель.

Извиваясь в его объятьях, задыхаясь от страсти,

она была благодарна за то, что он одарил ее силой, не взяв ничего взамен, кроме любви. Ее возможности после этой ночи получили скачок в развитии. И хотя она понимала, что они не будут все время вместе, ей нужна была первая ночь с самым сильным из демонов, чтобы стать Ведьмой.

Она вернулась в США, закончила учебу, прошла стажировку в престижной фирме, затем работала в ООН и действительно нашла интересной свою профессию. Свои способности развивала, с графом не виделась много лет, но знала — он всегда рядом. Порой выполняла для него задания. Когда Ильвир вызвал ее для срочного дела по проклятию Локи, она считала, что граф по-прежнему будет рад быть ее любовником. Но он лишь дарил ей силу. Да и события закрутились так, что Рите пришлось взять первый в рабочей карьере отпуск. И заниматься Локи.

Девушка с пшеничной косой не казалась ей чем-то особенным. Тихая, стеснительная мышка, которая, казалось, мечтает слиться со стеной. Но при первом же поцелуе с ней, Рита ощутила, несмотря на проклятие, силу, а после посвящения казалось, сила течет из нее свободным потоком. Движения стали увереннее, взгляд тверже. И Рита наблюдала, как взор графа все чаще останавливается на Насте. Она все понимала, не ревновала, и к девочке относилась с теплом, ведь тот, кто дает энергию ведьме, становится ей близок.

Локи после своего излечения от внутреннего демона, стал настойчив, Рита уступила раз, два, три… Сама не заметила, как ночи с ним стали необходимостью. Ведьма и демон, что может быть естественней этой связи?

Оказаться в кольце его крепких рук, чувствовать шелк бороды, когда он целует ей плечи, смеяться его постоянным выходкам и подколам, ловить нежность в его взгляде.

И вот теперь он стоит рядом, ее поддержка и опора, что пришла на смену отцу.

— Я открою урну, отец. Я выпущу тебя на свободу. Твой дух выше любого великана. Пусть тебя возьмет земля и море Ирландии. Нашей родины. Но я клянусь своим даром, жизнью своей клянусь… я отомщу ангелам за твою смерть.

Немеющими от холода пальцами она медленно открутила крышку. Море разбивалось о камни и шумело, крики чаек и туристов перекрывали его монотонный рокот. Рита встала и наклонила урну. Ветер словно только этого и ждал. Облачко серого праха взмыло в воздухе, осело на камни и белую пену, исчезло тут же. Навсегда.

Руки опустились. Локи обнял ее сзади за плечи и поцеловал в щеку.

— Пойдем.

Она не шевелилась. И стояла так долго-долго, пока, наконец, голос отца не исчез в шепоте волн.

— Я хочу увидеть место, где активировали

артефакт Ноктурны, — вдруг решила она.

ГЛАВА 11

Настя со своей командой перекусили в кафе и отправились обратно на Сите в надежде, что кому-то из агентов повезло больше.

Граф Виттури ждал их возле цветочного рынка, солнце ласково зарывало лучи в его волосы, но лицо было мрачным. Когда она увидела его издалека, сердце радостно заныло, но приблизившись, Настя с тревогой вгляделась в его суровые черты. Что-то случилось.

— Локи и Рита исчезли, — подтвердил ее опасения граф. — Не выходят на связь.

— Возможно, им сейчас не до нас, — осторожно предположил Диего.

— Возможно, — помедлив, согласился он.

Граф сегодня был одет в черную водолазку, выгодно подчеркивающую фигуру и темные волосы. Он был похож на актеров из французских фильмов и как нельзя удачно вписывался в пейзаж Парижа.

— Но я все же был бы более спокоен, если б они ответили хотя бы на один звонок.

В этот момент мобильник, который он держал в руке, заиграл какую-то жуткую мелодию.

Граф торопливо ответил.

— Ну, вот, может, это Локи, — Лика напряженно следила за выражением лица графа Виттури.

— Непохоже, — прошептала Настя.

Сердце тоскливо заныло болью. Что-то не так.

Граф Виттури закончил говорить. Повернулся к ним и к тем агентам, что успели подойти.

— Это Итсаску. Они нашли картину.

В команду Итсаску и Сержа входил еще Габриэль и низенькая девочка лет 14, со стрижкой пикси, в рваных черных колготках и кольцом в носу. Вампирша без особого энтузиазма отнеслась к тому, что граф добавил им этих двоих. Ей нравилось работать в паре с Сержем, и остальные ее напрягали.

Но им достался довольно обширный архив в одном дворце в пригороде Парижа. Дополнительная помощь была необходима.

Мари, так представилась пикси-девица, едва вошла в архив начала принюхиваться. Итсаску не успела съязвить по этому поводу, как девица обернулась лисицей и побежала вдоль стеллажей, принюхиваясь и тявкая.

— У нее особый нюх на магию, — пояснил Серж.

— Ты откуда знаешь?

— Я слушал, в отличие от тебя, что она болтала всю дорогу, — улыбнулся Серж и поправил очки. — Нам надо проверять только те места, где она останавливается и подает сигнал.

Итсаску страсть как не нравилось копаться в вещественных архивах. Ей куда больше по душе были архивы электронные, где можно набрать ключевое слово в поисковик или при помощи специальной программной формулы вычленить интересные документы из миллиона похожих файлов. Скрепя сердце, она принялась ворошить пыльные свертки и упакованные холсты.

Серж работал уже в другом ряду стеллажей, когда тявканье лисицы стало непрерывным, с рычанием и скулежом.

— Она на улицу просится, что ли? — проворчала вампирша, поднимаясь.