Демонология крови
Шрифт:
— Красиво, — согласилась она, глянув на солнечный диск, четверть которого заслонилась хребтом Антикитеры. Затем она снова перевела взгляд на секундомер. Было 7 минут 16 секунд. Камилла знала, что аргонавты ныряют порой очень надолго, однако раньше не имела возможности присутствовать при этом вот так, в море.
— Дышим ровно, — напомнил ей Хлотар. Она хотела ответить в том смысле, что не так-то просто дышать ровно, когда не знаешь, что с участником экипажа под водой…
…Но тут Скрэтти вынырнула рядом с трапом и шумно отфыркалась. В правой руке она держала предмет,
— Что за хрень ты притащила? – с любопытством спросил Хлотар.
— Это флоридская конская улитка! Классно будет для видео! – воскликнула Скрэтти.
— Вот как? А что флоридская улитка делает в Эгейском море?
— Интродуцированный вид. Кто-то случайно завез, а оно размножилось. Может, ты уже примешь у меня эту штуку? А то мне одной рукой не влезть по трапу.
— Ладно, — сказал Хлотар, перегнулся через фальшборт, и перехватил конскую улитку. Скрэтти тут же вскарабкалась на палубу и потормошила Камиллу за плечо.
— Давай по-быстрому тащи видеокамеру, пока солнце не слишком ушло!
— Да, конечно! — Камилла метнулась в каюту, и успела услышать, как Хлотар требует немедленно забрать у него долбанное флоридское чудище, поскольку негоже ветерану французского флота быть покусанным американской улиткой.
…
Видео-сессия получилась изумительно! Солнце было заслонено ровно настолько, чтобы не ухудшать изображение избыточной яркостью. Флоридская улитка передавалась из рук в руки, и будто позировала. На самом деле улитка просто качала из стороны в сторону своей оранжевой ногой в поисках опоры, но это не важно. Главное – впечатление для зрителя. В финале улитка была возвращена в море, а Камилла произнесла эмоционально-насыщенный монолог о надежде открыть древние корни цивилизации в проливе между Атикитерой и Критом, где глубины меняются от почти нуля до почти километра. Затем, выключив запись, она спросила:
— Ну, как?
— Зажигательно, почти как у Жюль Верна, — изрек Хлотар.
— Теперь придется поддерживать огонь, чтоб фолловеры не остыли - добавила Скрэтти.
— Ты что, уже занималась PR-кампаниями? – предположила Камилла.
— Так, помогала пару раз, — Скрэтти махнула рукой, давая понять, что ее участие в PR-кампаниях было пустяковым, что не помешало ей нахвататься азов этого ремесла.
— Прекрасно! – Камилла похлопала в ладоши, — И как нам лучше поддержать огонь?
— По-всякому. Например, можно завтра утром снять видео тестов сазера-локатора. Тут остались какие-то древне артефакты. То, что их собирали здесь более ста лет — верный признак, что собрано не все.
— Что будет в кадрах? – деловито спросила Камилла.
— Ну, если ты намекаешь, что в кадре должно быть не только дно и артефакты, но еще живой человек, то я могу нырять вместе со скорпионоидом.
— Вообще-то, я тоже могу, с аквалангом, — добавил Хлотар.
Скрэтти с сомнением покачала головой
— У тебя ведь баллон заполняется от компрессора.
— Конечно. Не вручную же накачивать 200
— Хлотар, я к тому, что это воздух. Нырять на воздухе глубже, чем 30 метров…
— …Я знаю про глубокий воздух и азотный наркоз, — перебил он, — это актуально, если долго торчать на глубине. А если 5 минут на полста метрах, то риск минимален.
— Нам понадобятся две хорошие подводные видеокамеры, — заметила Камилла.
— Не проблема, — сказала Скрэтти, — можно прямо сейчас взять мой пегастер, сгонять во фьорд Ксиропотамос, и купить что-то годное.
— А мы успеем до закрытия магазинов?
— Они там не закрываются, фьорд Ксиропотамос никогда не спит, — и, с этими словами, Скрэтти показала ладонью на небо в юго-западном направлении. Там будто расцветало полярное сияние.
— Ничего себе! — изумилась Камилла, — Маленький поселок с кемпингом, а зарево как над мегаполисом.
— Пегастер не поднимет двоих, — заметил Хлотар.
— Да, — Скрэтти кивнула, — но нам незачем подниматься, мы прокатимся как аэролодка по поверхности со скоростью примерно 20 узлов. А до поселка во фьорде две мили.
— Тогда лучше 10 узлов, — сказал он, — тут много скал, на них можно налететь в темноте.
— В темноте? – удивленно переспросила Скрэтти.
— Ах да, — он махнул рукой, — ты видишь в темноте. Но все-таки лучше не разгоняйся.
— Ну что, поехали? – спросила Скрэтти, глядя на Камиллу.
— Поехали, — согласилась та, поборов холодок страха перед таким приключением.
…
Это оказалось действительно жутковато: скользить сквозь почти полную тьму на узком аэромоторном каяке, едва вмещающем двух человек. Впрочем, едва они вошли в устье фьорда, тьма сменилась разноцветными сумерками. По мере приближения к поселку и кемпингу, сумерки почти рассеялись – настолько много тут было источников света. Не сказать «стало светло, как днем» – но близко, с поправкой на разноцветность огней.
— Тут сегодня фест какой-то? – предположила Камилла, когда пегастер с выключенным движком, мягко ткнулся бортом в демпфер причала.
— Тут всегда фест. Я ведь говорила: фьорд Ксиропотамос никогда не спит, напомнила ей Скрэтти, помогая перешагнуть на причальный настил.
— Спасибо… А то у меня слегка закружилась голова от этого ночного рейда.
— Вот, я и заметила. Давай-ка зайдем в кафе «Апокалипсис вчера», примем по коктейлю «Холодная война» и заодно спросим, в какой лавке лучше поискать видеокамеры.
— Звучит внушительно! — оценила Камилла окидывая взглядом обстановку: нечто вроде карнавала в Рио перенесенного на монгольское стойбище с юртами, — А где этот паб?
— Вот, — Скрэтти махнула рукой в направлении огромной чуть помятой бочки на тонких ножках-сваях. Точнее, не бочки, а обрубка фюзеляжа авиалайнера.
Внутри «Апокалипсис вчера» содержал интерьер в стиле «техно-трэш» (декоративная ржавчина на причудливо гнутой металлической мебели, светильники в виде древних пушечных бомб с горящими фитилями, и прочее в том же роде). Скрэтти, как оказалось, отлично знакома со здешним немногочисленным персоналом.