Демоны Боддеккера
Шрифт:
— Поэтому мы хотим, чтобы в следующем ролике они выбили дух из еще какой-нибудь полноценной знаменитости. — Левин сложил руки на груди и приятно улыбнулся.
— Вы, верно, шутите, — выговорил Сильвестр.
— Отнюдь, — возразил Абернати. — Мой отдел получил множество заявок от знаменитостей, выразивших заинтересованность в том, чтобы их избили Дьяволы.
— Все они из числа тех, чья известность пошла на убыль, — пояснил Левин.
— Знаменитость есть знаменитость, — философски заметил Робенштайн.
— Не знаю,
— Мы с мистером Робенштайном уже обсудили этот вопрос, — сообщил Абернати, — и стоим за то, чтобы обратиться в „Прокат бывших“.
Я оказался не единственным в комнате, кто недоуменно уставился на него.
— Мы предлагаем пойти в „Агентство знаменитостей“ и воспользоваться услугами одного из бывших. Из тех, кто понимает, что его карьера закончилась, и берется за любую работу, лишь бы поддержать уровень дохода — хоть мешать рис в китайской забегаловке.
— Мысль в том, — уточнил Робенштайн, — чтобы минимизировать возможную вспышку негодования из-за избиения кумира. С Дрейном и Боллом нам так повезло лишь потому, что волна интереса к Дьяволам еще в начале подъема. По мере того как кампания станет привычной, зрители вполне могут заволноваться от того, что происходит. Поэтому мы хотим подбирать персонажей, лица которых поблекли в зрительской памяти. Узнаваемых, но уже не кумиров.
— О! — вступила в разговор Бэйнбридж. — Может, кого-нибудь из этого глупого шоу, где столько народа застряло на острове?
— Бэйнбридж… — в ярости начал я.
Она поглядела на меня телячьими глазами и блаженно улыбнулась. „Как я люблю, когда ты произносишь мое имя…“
— По-моему, они все умерли, — заметил Депп.
— А по-моему, — возразила Харбисон, — кто-то еще жив, но сейчас находится в доме инвалидов.
— Отлично, — просиял Левин. — Как вы думаете, мы можем заполучить его?
— Не его, а ее, — поправила Харбисон.
В животе у меня сжалось, я не мог больше молчать.
— Не знаю, не знаю, — сказал я. — До сих пор все жертвы были мужчинами. Женщина добавляет еще и вероятность изнасилования. Не думаю, что публика готова к такому повороту.
— Так, обмозгуйте, — проговорил Левин.
— А что? Это дало бы нам несколько новых типов пятен для рекламы, — жизнерадостно заявил Мак-Фили.
— Нет, — поспешно возразила Дансигер. — Думаю, Боддеккер прав. А что до пятен, по-моему, даже самое банальное избиение дает их вполне достаточно… Кровь, въевшаяся грязь, жирная копоть, моча, экскременты…
— Жирная копоть? — наморщил нос Робенштайн.
— Ну да, с улиц, — ответила Дансигер.
— Ладно. — У Левина был такой вид, точно у него отобрали любимую игрушку. — Хорошо, хорошо.
— Знаете ли… — Лицо у Харрис было кислое-прекислое, точно она никак не могла отделаться от неприятного вкуса во рту. — Уж если мы собираемся
— По-моему, Харрис абсолютно права, — сказал я, стыдясь, что не додумался до этого раньше.
— Нет! — воскликнул Робенштайн.
— Почему же нет? — поинтересовался я.
— Боддеккер, ты-то должен понять почему. В конце концов именно ты создал Дьяволов.
— Все-таки объясните, — попросил я.
— Потому что это разрушает героический архетип „Наноклина“, — встрял Мак-Фили.
Я возвел глаза к потолку.
— А это еще что значит?
— В глазах простого народа Дьяволы олицетворяют типичных американских героев, — пояснил Мак-Фили. — Они сражаются за то, чтобы держать одежду в чистоте и ставят зазнавшихся знаменитостей на место. Скажем так, грязь не имеет против „Наноклина“ никаких шансов. Думаю, покупатели „Наноклина“ видят это именно так — и „Мир Нано“, безусловно, тоже того хочет.
Я откинулся на спинку кресла и испытующе поглядел на Мак-Фили.
— Вы провели социологическое исследование, подтверждающее подобное мнение?
Плечи его почти невольно поползли вверх.
— Ну…
— Не провели, — подытожил я.
— Нет.
— Тогда к чему гадать на кофейной гуще, что там думает покупающая мыло публика?
— Боддеккер, мы же не хотим по дурости загубить успешную схему.
Я пинком оттолкнулся от стола и развернул кресло, выискивая взглядом Бэйнбридж. Окликнул ее.
— Да? — отозвалась она.
— Что интереснее смотреть? — спросил я. — Матч, в котором „Чикаго Филистинс“ выигрывают у „Атланта Конфедерейтс“ двадцать девять с половиной к семи — или в котором они идут голова в голову, и Чикаго выигрывает пол-очка в тройном овертайме?
Ответом мне стал недоуменный взгляд, как будто она ждала чего угодно, только не такого вопроса.
— Гм… ну… я не разбираюсь в играх…
— Игру на равных, голова к голове, — вмешалась Дансигер. — Она гораздо сильнее захватывает, чем когда победа предопределена с самого начала.
Харрис кивнула.
— И наша реклама должна не только способствовать продвижению товара, но и развлекать публику.
— Гм-гм, — пробурчал Левин, обхватывая рукой подбородок.
— Этот феномен меня всегда завораживал, — продолжал я. — Вот есть популярный детективный сериал, и вы видите рекламу, где говорится: „На следующей неделе! Сложнейшее дело Нэда Дженнера — дело, которое может стать для него роковым!“. Однако, включая телевизор, вы знаете, что Нэд должен справиться, а не то вы не получите следующей серии через неделю. И настраиваетесь вы не на то, чтобы посмотреть, как он искрошит всех в порошок. Вы собираетесь увидеть, в какую еще передрягу он впутается и как ухитрится из нее выбраться.