Демоны Боддеккера
Шрифт:
— Не по-человечески, — прорычал, прерывая его, Доликофф. — Не будьте видистами.
Мак-Фили откашлялся.
— Мистер Фостер Доликофф, — повторил он. — И наконец, их президент и основатель, мисс… гм… мисс Линда…
— Утконос-Хилл, — подсказала виниловая дама, нетерпеливо закатывая глаза. — Линда Утконос-Хилл.
Рядом со мной раздался какой-то сдавленный звук. Скосив глаза, я увидел, что Хотчкисс пытается сдержать смешок.
Обойдя вокруг стола, Мак-Фили представил всех пембрук-холльцев. Когда очередь дошла до меня, Линда Утконос-Хилл оскалилась
Покончив с представлениями, Мак-Фили сказал:
— Поскольку инициатива этой встречи исходила именно от ФБПЖ, думаю, будет лишь справедливо, если мы предоставим им право начать беседу.
Наша сторона разразилась нестройным хором «совершенно верно» и «согласен».
Члены ФБПЖ переглянулись, и Фостер Доликофф поднялся с места, бряцая заклепками.
— Свиньи! — возопил он. Но потом словно бы вдруг передумал. — Нет. Прошу прощения. Сказать так — значит оскорбить ни в чем не повинных умных и добрых животных. Точно так же не могу назвать вас шакалами или карпами. Равно как и червями, ибо черви лишь исполняют предначертанное им Гайей, сиречь поедать и обгладывать все мертвые останки, поднимающие такую вонь на поверхности этой планеты. Собственно, если вас и можно с чем-то сравнить, так именно с гниющими, зловонными омерзительными кусками распадающейся мертвечины, вот с чем. Вы все… — Он замер, обводя нас убийственным взором. Глаза его сузились.
— Да? — поинтересовался Левин. — Что же мы? Доликофф был потрясен.
— Вы все, гм, гниющие, зловонные, омерзительные куски мертвечины. — Взор певца лихорадочно заметался по комнате. — Пища для червей! — триумфально прокричал он. — Вот что вы все! Пища для червей! — Он оглянулся на Линду Утконос-Хилл. — Только и это тоже оскорбление славным… э-э-э… беспозвоночным, которые делают лишь то, что заповедано им делать Гайей, то есть подчищать все… — Он облизал губы. — Гм, гниющие… э-э-э… зловонные… э-э-э…
— Фостер, — произнес Левин самым отеческим тоном. — Пусть мы насквозь прогнили и воняем, но все равно остаемся той рукой, которая вас кормит.
— Я решительно отвергаю вашу гнусную корпоративную… э-э-э… пустозвонную…
— Если мы столь оскорбляем ваши чувства, вы вольны заключить контракт с любым другим агентством. А если нет — почему бы вам не заткнуться и не дать слово вашим спутницам? Тем временем будем ожидать появления в вашем следующем альбоме нового хита «Пища для червей».
— Возмутительно, — заявил Доликофф. — Безобразно. В высшей степени нестерпимо…
Линда Утконос-Хилл закатила глаза.
— Ради Гайи, Фостер, заткнись и сядь. А то ведешь себя как какой-нибудь человек.
— Мерзко… — Голос Доликоффа наконец-то затих. Когда певец сел, Харрис поглядела на него:
— Чудесная куртка. Настоящая кожа?
— Да, — просиял Доликофф. — А что? Харрис пожала плечами.
— Так я и думала.
— Если не возражаете… — Мисс Утконос-Хилл поднялась на смену Доликоффу. — Вот в чем все дело. Вы повинны в смерти
— Собака была уже мертва, когда попала к нам, — выпалил Хотчкисс.
Утконос-Хилл злобным шипением заставила его замолчать.
— Вы спустили с цепи смертоубийственного кровожадного демона! — Она перешла на крик. — ГОРЕ! — Все аж подпрыгнули. — То-то и оно. ГОРЕ! Вам всем! Ибо на улицах воцарилась анархия и ни одна дверь не будет спасена от посягательств человекоподобных и наземноживущих, выступивших в жестокий поход против самых невинных созданий этого увечного мира. — Она вскинула руки и издала протяжный звериный вой. — Сейчас, пока мы тут с вами разговариваем, двери этого мира оскверняются собакой и кошкой, агнцем и козлищем, цыпленком и голубем, точно готовясь к непристойному и кощунственному пасхальному празднеству, погибнуть на котором предстоит всем земным тварям, кроме нас!
Левин протянул руку, силясь остановить это словоизвержение.
— Мисс Утконос-Хилл, не позволите ли нам минутку посовещаться…
Обтянутая винилом воительница явно удивилась, но пожала плечами.
— Ну да. Пожалуйста.
Левин махнул рукой и мы сгрудились вокруг него.
— Кто-нибудь слышал об участившихся убийствах собак и кошек? Нам грозят судебными преследованиями? Что говорят звонящие? Кто-нибудь жаловался, что их домашний любимец зверски прибит к парадной двери их же собственного дома?
Мак-Фили покачал головой.
— Я ничего такого не слышал, — проговорил Абернати.
— Нет, — подтвердил Финней.
— Та же песня, — присоединился Спеннер.
— Мне кажется, никто еще не выступал с подобными заявлениями, — сказала Харрис. — До сих пор все главным образом возмущались самим фактом показа такого события в рекламе.
— Я получил жалобу, — прошептал Хотчкисс. Все взгляды обратились на него.
— Одна семья думает, будто собака в ролике — их пропавший питомец.
— Это так? — строго осведомилась Харрис.
— В том-то и вся проблема. Не знаю. Мы купили ее у законного поставщика лабораторных животных.
— Ладно, — решил Левин. — Суть дела от этого не меняется: за исключением этой собаки, весь звериный холокост — их выдумки.
— На данный момент, — уточнил Мак-Фили. Левин кивнул.
— Рассаживаемся обратно.
Мы прошмыгнули на прежние места, Левин снова заговорил:
— Что ж, мисс Хилл…
— Утконос-Хилл! — яростно выкрикнула та.
— Это ее гайянское имя, — пояснила Моллен.
— Не смейте называть меня одним лишь видистским именем!
— Мисс Утконос-Хилл, — терпеливо повторил Левин. — Мы получили огромное количество жалоб на эту рекламу и вполне можем понять ваше небеспочвенное волнение…
— Небеспочвенное волнение! — взвыла она. — Да как у вас только язык поворачивается? Вы сами отняли жизнь одного из невинных созданий Гайи…
— Ничего подобного, — стоял на своем Хотчкисс. — Это сделал «Североамериканский Мертв-инвентарь». Мы лишь выбрали по каталогу нужную породу…