Демоны Черной степи
Шрифт:
Кукольный Ко-ка-рва, достал из-под пиджака сигарету, что выглядела достаточно большой для него, зато идеально подходила хонку. Он поместил сигарету в приоткрывшийся рот Дэра, затем чиркнул крохотной зажигалкой и кончик сигареты задымился. Дэр с наслаждением затянулся, подходя еще ближе к Призраку.
– Перенимаю плохие привычки своих врагов. – Выпуская дым, хрипло проговорил он. Кукольный Ко-ка-рва, между тем, скрылся в складках его шеи. – Ну так что, мальчик. Не пора ли тебе отдать то, что должно принадлежать мне?
“Музыка. Вот бы сейчас включить музыку!” думал Призрак. “Фурая она смогла
Смотря на ужасающие конечности Дэра, Призрак думал о том, что при встрече с Фураем, когда зазвучала музыка, в нем разыгралась просто буря эмоций. Страх был чудовищным, страх, и сожаление, что ему не удастся помочь сестре. А еще он не хотел тогда, чтобы с ним вновь сделали что-то против его воли, чтобы обратили в кого-то другого. К тому же, то всё были эмоции только-только пробудившегося сознания, эмоции свежие и очень сильные… В тот момент он установил контакт с Асху и пробудил плеер неосознанно, но… как же сделать это сейчас?
Страх… Может быть сосредоточится на плеере и направить весь свой страх на него? Осознанно направить страх, все дурное, что скопилось в душе, да и вообще все, что есть…
Призрак закрыл глаза. Страх… Отдать его Асху, полностью и целиком!
Лицо сестры на фоне яркого голубого неба. Боже, какие сильные эмоции это лицо приносит с собой! Эти эмоции тоже пригодятся.
Недавняя страшная смерть Беатрис. Призрак вспомнил каждую мельчайшую подробность этой смерти, и эмоции, полученные от такого представления, также добавил в общий пучок.
Затем, этим эмоциональным пучком, будто пальцем, он мысленно нажал на кнопку плеера. Да, теперь он мог нажать, ведь кассета уже была внутри…
Музыка заиграла. С каждой секундой она играла все громче и громче, перекрывая поскуливание Моджо. Дэр задумчиво повел рогатой головой. Мелодия была угнетающей, тяжелой и страшной, медленной, как кровь Беатрис, стекающая по ступенькам крыльца… В какой-то момент Призраку почудилось, что в звуки этой музыки вплетается плач младенцев. А потом он понял, что вовсе не почудилось, младенцы действительно плакали где-то совсем рядом, плакали в такт мелодии… Призрак, вместе с Дэром одновременно повернулись на плач, чтобы увидеть откуда он доносится. А плач доносился со стороны левой стены дома, где рядом с фундаментом, виднелась арка с вьющимися по ней лозьями винограда, а под аркой можно было рассмотреть присыпанную землей неровную кладку коричневых кирпичей…
– Мерзкие ведьмы. – Задумчиво вымолвил Дэр. – Я даже знать не хочу, что же там такое.
После этих слов он вновь поморщился.
– Что за отвратительная музыка? Эта та штука, в которой заключен мой Асху? Это она играет?
Сине-красные глаза вновь развернулись к Призраку.
“На него ничего не действует! Даже музыка!” Паника жгла словно огнем все внутри мертвого мальчика. “Что же делать?!”
Все восемь конечностей демона-хонка хлюпали в крови Беатрис. Эта кровь, уже стекшая по ступенькам, все еще продолжала распространяться по поверхности крыльца, подбираясь вместе с Дэром к Призраку.
– Вы все просто даже представить не можете, как я люблю свою сестру и как хочу ей помочь. – Проговорил Дэр медленно. Одна из его ног уперлась
– Серый? – Дэр презрительно опустил уголки губ. – Мелкий серый паразит. Орет, как резанная свинья…
Кукольные ручки, отпустив Моджо, ощупывали одежду Призрака в поисках плеера.
– Слышу. – Дэр начал улыбаться. – Слышу! Моя сестра примет меня, даже таким. Мей удивительна. Она с самого детства была удивительной. Удивительной и прекрасной. Она была чудом. Только ради такого чуда, эгоистичный ублюдок, подобный мне, решил обратиться в демона.
За спиной Призрака, за перилами крыльца, выросла из земли очередная матрешка. Призрак едва заметил ее, а Дэр не заметил вовсе. Но вот матрешка раскрылась. Она не располовинилась как предыдущие, но разломилась на множество частей-лепестков, расцвела будто цветок, и цветок этот набросился сзади на Дэра, подобно коварному хищнику, поглотил его, и тут же матрешка начала обрастать новыми слоями. Сделавшись величиной с дом Берты, матрешка отлетела в середину сада, приземлилась на круглую каменную площадку, и там застыла ярким монументальным изваянием.
Призрак попытался отодвинутся от расползающейся лужи крови Беатрис. Моджо колотился под его одеждой, подобно сердцу. Моджо словно олицетворял его испуг.
По крыльцу, кряхтя и сплевывая кровь, поднималась Берта. Ее старческие ладони скользили по поверхности перил, изорванная и окровавленная одежда висела бурыми лохмотьями, но глаза горели яростью и силой.
– Меня не так просто убить. – Прошептала она громко, стоя над Призраком. – Пытались многие, и до этого паршивого хонка. Давай, Призрак, вставай. Нам нужно завершить начатое. Да не трясись ты так. Изольда жива. А Беатрис… Что ж. Ее путь лишь начинается. Теперь она в сумеречном промежутке, а куда отправится дальше, зависит лишь от нее.
Призрак во все глаза смотрел то на Берту, то на матрешку, и не знал, чему больше поражаться. Тому ли, что старуха жива, или же тому, что Дэра удалось наконец усмирить. И удалось ли? Вдруг, сейчас он проломит стенки матрешки, вырвется на волю, и тогда уж точно все закончится…
– Он надежно запечатан. – Успокоила Призрака Берта. – Это заклятие состоящие из двенадцати придуманных лично мной колдовских слов, я берегла для особого врага. Я придумала его очень давно, еще в пору своей молодости, и назвала “Яблочной смертью”. Я, знаешь ли, всегда любила яблоки. Хонк сейчас в иллюзии, в сладкой иллюзии, которая приведет его лишь к одному – погибели. Он отведает моего отравленного яблока из рук своей дорогой сестрицы…
Матрешка стояла, обратившись к дому улыбающимся лицом. Призрак посмотрел в это лицо, и страх овладел им пуще прежнего. Он не мог выносить этой улыбки.
– Я уверена, ты уже понял, куда нам сейчас нужно идти.
Музыка служила всему происходящему мрачным аккомпанементом. Призрак оторвал взор от матрешки и перевел его на арку с виноградными лозьями и каменную кладку под ней, откуда доносился младенческий многоголосый плач… туда… Идти нужно было туда.
***
“…удивительна. Она с самого детства была удивительной. Удивительной и прекрасной. Она была чудом.”