Демоны добра и зла
Шрифт:
Мышка потерла большой и безымянный пальцы друг о друга, и Пайк ухмыльнулся.
— Э. — Трент взглянул на меня, и я жестом показала ему, что он может приступать. — Как насчет пяти процентов от прибыли после уплаты налогов, как только оно будет одобрено и отрегулировано. Двадцать процентов до утверждения, но ты платишь за распространение, пока оно не утверждено.
— Двадцать процентов? — спросила я. — Почему она получает больше до утверждения?
— Получается почти столько же, если учесть взятки и «откаты», необходимые для того, чтобы выпустить его на улицу до утверждения, — сказал
— Что-нибудь еще? — спросила я, и Дженкс покачал головой, усаживаясь на мое плечо и шелестя крыльями. — Хорошо. В обмен на мою защиту и часть прибыли от проклятия души ты согласна играть роль главного вампира города, чтобы не пускать Финниса и всех остальных, кого пришлют вампиры округа Колумбия. На самом деле городскими делами занимаемся Айви, Пайк и я, хотя я буду обращаться к тебе за советом, если того потребует случай. Хорошо?
Мы о многом не договорились, но, как сказал Дженкс, я всегда могу вернуть ее обратно. Констанс кивнула, явно испытывая нетерпение. Айви и Пайк, очевидно, были согласны. Дженкс был уверен в том, что я смогу ее приструнить, если она откажется от своих намерений. Трент не был столь заинтересован, но доверял мне. Квен был недоволен, а Дэвид отправился наблюдать за игрой Брэда, либо зная, чем все закончится, либо просто не заботясь об этом.
Если не считать проклятия души, это было очень близко к той сделке, которую я предложила ей полгода назад, и на которую она плюнула. Оглядываясь назад, можно сказать, что это было удачей, что я не убила ее тогда. И все же мне хотелось еще кое-чего, и я вышла вперед, нависая над ней, чтобы заставить Айви и Пайка нервничать.
— Мне это нравится, — сказал я, и Констанс щелкнула хвостом, услышав, однако. — У меня есть свое условие.
Мышь уставилась на меня, усы ее подрагивали.
— Я, моя семья, моя команда и семьи моей команды под запретом. — Я положила руку по обе стороны от нее, вспоминая, каково это — быть такой маленькой. — Включая, но не ограничиваясь Айви, — сказала я, чтобы все стало предельно ясно. — Дженкс, Пайк, Трент, Дэвид и Зак. Если я приду к тебе и скажу «нет» по отношению к любому из них, ты отступишь.
Сгорбившись, Констанс зашипела.
— А еще я хочу, чтобы ты брала уроки, как играть роль, — добавила я. — Айви может тебя научить. — Глаза Айви расширились, и я подумала, не зашла ли я слишком далеко. — Она готовилась к этому всю свою жизнь. Она знает, как сохранить мир в Цинциннати с помощью огромного уважения и небольшого страха, а не наоборот. Послушай ее.
Мышь замолчала, явно задумавшись.
— Ну? — спросила я. — Мне нужно какое-то подтверждение. Мы делаем это или нет?
Подрагивая усами, мышка повернулась к Пайку и Айви. Айви в редком для нее проявлении беспокойства сжала руки, но Пайк сиял от нетерпения. Наконец мышь кивнула.
— Отлично! — сказал Дженкс, поразив меня. — У кого есть соленая вода?
Пайк повернулся к брату.
— Брэд, у тебя все еще есть кувшин, который ты притащил?
Брэд поднял глаза от своей игры.
— Нет, — сказал он, но тут Дэвид нашел его и ободряюще похлопал забывчивого вампира по плечу, а затем
Констанс стояла у края чаши и держала ее, пока он наливал воду.
— Подожди, — предупредила я, когда последние капли влились в чашу, и она замешкалась, явно испугавшись. — Я хочу убедиться, что это правильная концентрация, — сказала я, окуная палец в воду и обнаруживая, что да, вкус правильный. — Это все твое. — Я оглядела окружающие лица. — Вы ведь принесли ей что-нибудь из одежды?
Но было уже слишком поздно. Констанс вскочила на лапки и, не удержавшись, плюхнулась в воду.
— Вот и она! — прокричал Дженкс, и с оглушительным хлопком и запахом жженого янтаря дымка окутала чашу, разрастаясь с приглушенным воем.
Констанс вскрикнула, высокий звук ударил по нервам, а затем с грохотом упала на пол, ее внезапный вес раздавил коробку и разбил чашу на три осколка. Маленькая, смуглая, голая, с глубокими шрамами женщина сидела и тряслась, пытаясь понять, что произошло.
— Может, стоило поставить миску на пол? — кисло сказал Квен, и Констанс уставилась на него: красные губы оттопырились, показывая зубы.
— Ведро материнского гноя, это никогда не устареет! — воскликнул Дженкс, и Констанс повернулась к нему, ее глаза стали черными, когда она откинула назад мокрые локоны волос.
— Отдай мне мое ожерелье, — прохрипела она пикси.
Брэд стоял, улюлюкал и дергал брата за руку, показывая, будто это был грандиозный фокус.
— Дженкс, отдай ей ожерелье, — сказала я, нервничая, когда в спертом воздухе сгустился запах старой нежити. Шею начало покалывать, а пульс участился.
— Почему? Она не может его надеть.
— Отдай, — повторила я, не уверенная, что мне нравится, как покорно Айви помогает женщине встать и накинуть халат. Очевидно, они пришли подготовленными. Я бы расстроилась, решив, что мое решение было предрешено, но Айви принесла бы воду и халат, даже если бы не было шансов, что я ее не прощу. И если бы вы спросили меня вчера, я бы дала именно такие шансы.
— Дженкс, отдай ей ожерелье! — воскликнула я, когда он замялся, и, нахмурившись, он снял его со своей шеи и опустил в ее влажную, дрожащую руку.
Она тут же надела его на палец в качестве кольца.
— Мы в порядке, верно? — сказала я, и она пошевелила рукой, чтобы драгоценности засверкали.
— Мы… вполне адекватны. — Констанс перевела взгляд на Пайка. — Я голодна.
Я не могла понять, потемнели ли ее глаза от тусклого света… или от чего-то другого. Квен, прижавшись спиной к стене, оттаскивал Трента. Я и забыла, что Пискари подарил ему шрам. Должно быть, сейчас там ад. — Это от заклинания превращения, — начала я и запнулась, когда она протянула руку к Пайку.
— Эм… — начала я. — Мы договорились, что руки прочь от моих людей.
— Я не собираюсь трогать его руками, — сказала она, но Пайк лишь усмехнулся, взяв ее крошечные пальчики в свои и поцеловав их в кончики. Для такой маленькой женщины в ней было много уродливой харизмы.
— Рон ждет тебя, — сказал Пайк, его голос стал сиплым. — И Джессика. И если ты все еще голодна после этого, Эбби и Чак.
— Четверо? — Констанс грубо усмехнулась. — Ты меня недооцениваешь, Уэлроу. Возьми пятого.