Демоны прошлого

Лифантьева Евгения Ивановна

— Так, — кивнул Вустас. — Я был уверен, что маменька не позволит мне жениться на служанке. Поэтому постарался, чтобы никто ничего не знал.

— Ну, полностью сохранить секрет вам не удалось, — ответил Арчи. — Тем более… Ладно, продолжу, как будто речь идет о ком-то другом. Несмотря на то, что наш герой не любил денежные дела, он прекрасно разбирался в них. И знал, что торговый дом принадлежит не его матери, а ему — так было составлено отцовское завещание. А мать, по сути, — лишь управляет капиталом. Пока он был холост, его такое положение устраивало. Не нужно ни о чем заботиться. Но наш герой искренне считал,

что он неизлечимо болен. Поэтому, чтобы обеспечить супругу после своей смерти, он составил завещание в ее пользу. Ведь, умри он без завещания, начнется долгая тяжба между его матерью и его женой. Или, что скорее, Модеста просто бы сохранила их брак в тайне, не пытаясь что-то предпринять и продолжая оставаться такой же нищей служанкой.

Арчи мгновение передохнул и продолжил:

— Я нашел нотариуса, оформлявшего завещание. Ему также поручено выступать поверенным Модесты Мильд в деле получения наследства. Больше от робкой женщины уже ничего и не зависело, все бы сделали профессионалы.

— Да, это так, — Вустас дерзко вскинул голову и посмотрел на собравшихся. — Я люблю Мо, и хочу, чтобы после моей смерти она стала обеспеченной женщиной.

* * *

На некоторое время в комнате повисла тишина.

Потом Гертруда Мильд, решительно встала с кресла, подошла к сыну и четко произнесла:

— Идиот!

Вустас дернулся всем телом, словно от удара, сжал губы, но промолчал.

— Госпожа Мильд! — осторожно произнес Арчи. — Госпожа Мильд! Простите, но для совершеннолетнего мужчины обзавестись женой — вовсе не преступление. Я понимаю ваше разочарование, но разрешите сыну немного счастья. Так, как он может.

Старая купчиха на секунду задумалась, но все же кивнула:

— Осьминожья задница! Я уже привыкла к мысли о том, что Вустас бесполезен для дела. Так что его брак — еще не самая глупая шутка из тех, что он мог выкинуть. Но давайте вернемся к разговору о краже ожерелья. Я еще могу смириться с тем, что мой сын женился без моего согласия. Но думать, что его жена — воровка! Это просто невыносимо!

— Мне кажется, вы можете простить свою невестку, — улыбнулся Арчи. — На самом деле она рассчитывала, что ожерелье вернется к вам в тот же день, как вы обнаружите пропажу. Мне удалось осмотреть дом господина эт-Дэбуса, и с самого начала мне было ясно, что произошло. Некто дал снотворное вам и вашей внучке Норсите. Вспомните: в ту ночь вы спали очень крепко, не так ли?

— Я всегда крепко сплю, — пожала плечами Гертруда Мильд. — Мне нечего боятся.

— Вы счастливый человек, — улыбнулся Арчи. — Значит, интриганы решили подстраховаться. Вдруг вам дурной сон приснится или живот заболит. Модеста намеревалась, пока вы с внучкой были одурманены зельем, подменить ожерелье на заранее заготовленную копию и подбросить краденое в комнату Норситы. Подозрение — по известным причинам — неизбежно пало бы на девушку. Ее комнату обязательно обыскали и нашли жемчуга. Но помешала случайность. В семейных домах обычно не ставят запоры на внутренних дверях. Но у Норситы, как у любого художника, свои причуды, и она врезала замок в свою дверь. Служанка не сумела зайти к ней ночью. Она была вынуждена спрятать ожерелье в своих вещах. Так?

Модеста, в очередной раз, хлюпнув носом, прошептала:

— Да…

— Не думаю, что эта дурочка может придумать

такую сложную интригу, — с сомнением сказала Гертруда Мильд. — Да и к чему? Я в конце концов успокоюсь и по здравому размышлению пойму, что Тони эт-Дебус и его дочь — разные люди. Я тоже не очень довольная моими детьми…

И купчиха бросила многозначительный взгляд на Вустаса.

— Конечно, — согласился Арчи. — До такого Модесте не додуматься. Ваша невестка оказалась жертвой интриги, затеянной умными и жестокими людьми. Я не знаю, что бы они сделали еще, но они хотели оттянуть на возможно большее время тот момент, когда вы решите заставить сына написать новое завещание. А дальше… Боюсь, не прошло бы нескольких лет, как могли умереть все — и вы, и ваш сын, и Модеста.

— Что? — удивленно спросила хозяйка дома. — Но… кто эти злодеи?

— Вы помните, я говорил о мужчине, который относил ожерелье к копиисту? Это сделал брат вашей служанки. Я мало что сумел разузнать о нем. Гораздо больше известно об его хозяине, магмейстере эт-Диритисе. Это — один из самых влиятельных людей в ордене некромантов.

— Что? Эт-Диритис? — с еще большим удивлением воскликнула госпожа Мильд.

— Вижу, и вам знакомо это имя, — кивнул Арчи. — Давайте договоримся: я сейчас поведаю все, что знаю и о чем догадываюсь, а вы дополните мой рассказ. Хорошо?

Старуха молча кивнула.

— Тогда я продолжу, — сказал молодой маг. — Когда я вошел в ваш дом, я почувствовал явственный запах смерти. Им здесь было пропитано буквально все. Не спрашивайте меня о том, как мы, маги, это ощущаем. Но если какая-то вещь в нашем мире связана с Кромешным, мы это обязательно почувствуем. А в комнате вашей невестки я обнаружил вот это…

Арчи достал из кармана тускло блеснувший на свету пузырек.

— Ну-ка, милочка, скажите, что это?

— Это… это… это мне дал брат… я делилась с ним своими тайнами, — с трудом выдавила из себя женщина. — Он сказал, что местные лекари ничего не понимают, и он может достать чудодейственное зелье. Нужно пить по одной капле в день. Клянусь, я сначала сама попробовала это снадобье! После него я чувствовала себя удивительно хорошо. И Вусти было лучше… Он стал хорошо спать, его больше не мучили кошмары.

— Я не знаю точно, что в этом пузырьке, — сказал Арчи. — Может быть, в смеси есть какое-то лекарство. Я отвезу пузырек в лабораторию и изучу его содержимое. Но, зато я уверен, что, кроме всего прочего, в зелье есть пыль с Троп мертвых. Жутковатая вещь… В малых количествах она может вызвать беспробудный сон. Но когда в теле ее накапливается чуть побольше — не помогут никакие лекарства! Я уже не первый раз сталкиваюсь с этим ядом…

— Но я не знала! — разрыдалась Модеста.

— Верю! — успокоил ее молодой маг. — Верю. Но впредь постарайтесь ничего не делать по собственному разумению. Пока жива госпожа Гертруда, она сможет позаботиться и о сыне, и о вас. А потом…

— Что — потом? — тревожно спросила старая купчиха. — Я надеялась, что найду поддержку в у зятя…

— И вы не ошиблись. Королевский кормчий эт-Дебус — порядочный и умный человек, готовый так же добросовестно служить вашему делу, как это делали вы сами. Я знаю, что он не против того, чтобы уйти в отставку и заняться вашим торговым домом. Только вот это далеко не всех радовало. Отсюда — интрига с ожерельем.