Демоны рая
Шрифт:
Он посмотрел вперед.
Из помятых бронированных мобилей выпрыгивали люди, бежали прочь, закрывая уши ладонями, спотыкаясь и падая. Трое, пятеро, семеро… Ну, наконец-то их проняло! Наконец-то они поняли, что не смогут его остановить!
Завывающий восьмиколесный таран опять ударил в препятствие и откатился, низкой кормой давя наползающих черных тварей.
— Прорвемся! — проорал Яр, не слыша себя.
Он глянул на дыру близкого тоннеля и не сразу понял, что это там такое странное ворочается. А когда рассмотрел и осознал — обомлел: огромное невообразимое чудище
И, опять обмирая, понял, что водитель эту близкую голограмму не видит.
Не замечает, хоть и смотрит точно на нее.
Хурб?!
Монстр выбрался из тоннеля. Ростом он был, наверное, с трех космачей, а то и выше, на каждом плече его могло припарковаться такси, на брюхе его и груди впору было дорожную разметку рисовать. А вот голова у него против остального тела была крохотной — не больше деревенской бочки для грибного соления. И рожа на ней кривая, страшная: будто бы искусственное лицо, которым когда-то пользовался Ларс, натянули кое-как на эту бочку, перекосили, да и порвали местами.
Хурб!
«Хурб!» — откликнулся эхом космач.
Чудище наклонилось, шагнуло вперед, легко опрокинув оказавшийся на пути бронированный мобиль. Потянулось к убегающему транспортировщику, словно к желанной игрушке, шаркнуло скрюченной ладонью по бетону — промахнулось.
Яр обернулся быстро, схватил хозяина машины за отвисший на груди комбинезон, подтянул к себе, проорал в самое ухо:
— Вырубай сирену!
Тот то ли услышал, то ли понял. Кивнул, перегнулся через кресло, ткнул в клавиши. И опять Яру показалось, что он оглох — так тихо стало кругом.
— Веди! — крикнул он водителю, сдвигаясь ближе к окну. — Назад кати, не останавливайся!
Огнеплюй закатился под какие-то педали, застрял в каких-то рычагах, Яр буквально вырывал его, дергал изо всех сил, всем телом налегал, высвобождая. Глухо и непривычно тихо зашуршал пулемет — это Херберт пытался остановить преследующее их чудище, расстреливая остатки боекомплекта. Но гигантскому хурбу все было нипочем — он, наклоняясь все ниже, шагая все шире, загребал перед собой лапищами, пытаясь ухватить колесную машину. Пули рвали его лицо, дырявили отвисающую складками кожу — но он словно и не чувствовал ничего, только изредка фыркал и встряхивал головой-бочкой.
Яр, чувствуя, что время выходит, распахнул дверь со своей стороны, встал на подножку и обернулся на Ольшу. Она, плотно сжав губы, смотрела на него. Он почувствовал — она уже приняла то безумие, что творится вокруг них, она приходит в себя, она почти уже способна адекватно мыслить. Он почуял — она переживает за него больше, чем за себя. Понял — она его любит. И верит в него.
Яр подхватил огнеплюй, положил его на дверную петлю.
Руки невиданного
— Выворачивай вправо! — рявкнул Яр в кабину. — Вправо, быстрей!
Машина подпрыгнула, наскочив на что-то. Яр чудом не свалился под колеса, с трудом удержал огнеплюй. Десятки мелких хурбов преследовали отступающий транспортировщик, цеплялись за него, пытались дотянуться до висящего в двери человека. Но человеку сейчас было не до них.
— Еще правей, резче!
Гигантский хурб начал поворачивать голову, не выпуская из поля зрения ускользающую машину, но и не имея возможности последовать за ней. Он был слишком инертен, слишком тяжел и неуклюж.
— В тоннель! — проорал Яр. — Гони в тоннель!
Он замкнул контакты огнеплюя, почувствовал знакомую вибрацию и зажмурился на мгновение.
Жахнуло! По лицу, словно обжигающе-горячей мочалкой хлестнули. Яр вытерпел секунду, потом отпустил раскалившуюся, ненужную больше трубу, пригнулся, нырнул назад в кабину. Скорчился, перетерпевая боль.
— Гони! Гони!
Пламя полыхало совсем рядом. Хурб-переросток, кажется, еще не понял, не почувствовал, что горит, и продолжал преследовать машину. Огонь стекал по его телу, огненные брызги летели с его рук. Монстр неуклюже поворачивался, но уже почти ничего не видел — жидкое пламя выедало его глаза.
— Гонь! — потрясая палицей, ликовал в кузове космач. — Урб! Гонь!
— Прорвемся! — кричал Яр, раздирая ногтями зудящую кожу лица.
Маленький Вик, победно вопя, катался по скачущему кузову, бился о борта, пытался поймать что-нибудь, за что можно было бы уцепиться, к чему можно было бы прижаться.
Херберт, и сам, валясь с ног, носился за мальчишкой, намереваясь его спасти.
Обессиленная Ольша, закрыв глаза, вспоминала беременность и убеждала себя, что у них с Яром все еще только начинается.
А заложник Хивус, забившись в угол, гадал, как высоко теперь прыгнет его рейтинг, решал, какой гонорар требовать за эксклюзив, и строил планы своего скорейшего и, конечно же, триумфального возращения в шоу-бизнес…
Восьмиколесный транспортировщик влетел в туннель, дребезжащими остатками бампера рассекая кружащие в воздухе слоганы и лозунги. Призрачные красотки, драконы, мутанты и космические пришельцы ринулись к машине, зазывая на свои каналы, наперебой обещая лучшие в мире развлечения, самые острые ощущения, незабываемые впечатления.
«До свидания! Обязательно возвращайтесь! Счастливого пути!» — кричали они вслед убегающему транспортировщику.
Яр не обращал на них внимания. Крепко держась за консоль, он смотрел вперед и озабоченно прислушивался, как шлепает по бетону покрышка лопнувшего колеса.
ЭПИЛОГ
Пескари ловились плохо, плотва не клевала вовсе, и даже вечно голодная уклейка лишь теребила наживку, упорно не желая засекаться. Солнце только встало, и в деревне еще было тихо, лишь петухи перекликались, лениво пробовали голоса собаки, да редко взмыкивала запертая во дворах скотина.