День ангела

Филиппов Леонид

– Подожди, подожди, - сказала я. Меня уже несло.
– Вот мир, в котором царит Утес. Ха, и рифмы почти не надо. А это народ, который в долинах зеленых живет...

– Это пойдет, - признал Токива.
– Только отчего же без рифмы. Больше - не меньше. Не забывай про массы. Народ - наоборот. Урод. Недород. Еще корни есть? Сброд. Не, это - тот же. Ну и ладно. Склеивай давай! А то что это - "живет"?

– Ладно, - сказала я.
– Пусть в рифму. А это народ, который не сверху, а наоборот... Или что-то вроде.

Эдна гулко сглотнула, однако промолчала.

–

Который здесь называется сброд, - сказал Токива.
– В мире, в котором царит Утес.

– Отлично!
– сказала я.
– Фиксируй. Именно сбродом их в Межгорье и называют. Ну, еще цикл.

– А это начальники разных пород. Или - над ними начальником этот урод?
– Токива явно вошел во вкус.

– Позорят они человеческий род, - сказала я.
– Черт с ним, пусть все однокоренные, зато созвучно.

– Созвучно, - отозвался Капитан, подходя. В руках он держал гранки - еще теплые.
– Род они точно позорят. Это я знаете о ком? Исключить из класса гуманоидов за надругательство над языком. Посмертно. А пепел - в космос. "Не сверху, а наоборот"! Поэты вы наоборот. А ну марш купаться, борзописцы грошовые. Мита, завтра без нас допишешь, не век же на стариках паразитировать. Мы и так вон сколько нашлепали. Все. Приказ - отдыхать.

Мы лежали на песке у самой воды и лениво отфыркивались. Блажен тот час, когда сломалась гипер-Т. Через некоторое время я спросила:

– Капитан, а вы раньше так где-нибудь работали?

– Ты про агитацию? Да случалось.

– Расскажи.

– Работали-работали. И не такое, покруче бывало, - сказал Сепритуан.

– Ну?

– Вот тебе и ну. Ты сколько в Проекте, три года?

– Чуть больше двух с половиной, - сказала я.
– По-земному.

– И не знаешь? А, ну верно, это у нас на Надежде было, ты еще мальком была. Салажонком. Помнишь, Арви? Ту кампанию агитации в Долине.

– Да, мой Капитан, - вздохнул Арвиан.
– Как не помнить. Они тут и не мечтали о таких масштабах. Им и не снилось, что такое серьезная, тщательно организованная агитация. И пропаганда.

На лицах надеждян появились благостные улыбки - мальчишки вспоминали. Они жмурились, словно котята на солнышке. Они переглядывались. Они хихикали. Потом Капитан вдруг сказал:

– Месяц они шли косяком - как на нерест. Все мощности включая Лабораторию - гнали вакцину круглосуточно. И все равно не хватало. Даже мальки восьмилетние вывелись в Долине подчистую. Не то что в куполах - в шатрах селили: и на Ковчеге, и у нас - на Островах...

Токива вдруг ожил, вскочил и встал в позу. Он был прокурор - и он обличал:

– Социалисты, - прогремел он.
– Утописты дремучие. "Город солнца" как опиум для народа. Не стыдно - бедных детишек обманом уводить! Фи! Флейты бы еще взяли!

– Да, - сказал Капитан с сожалением, - массовая агитация - это не предмет для подражания. Тут никто таким, как у нас, не болеет. Ищите новые подходы, Мига. А пока - побоку наглядные методы. Смотаемся-ка на Южный Материк, раз застряли. Что у нас тут с транспортом?

– Да есть транспорт, - сказала я.
– Местный-то пожалуйста. Будем лететь

или как?

– А что, можно "или как"?
– быстро спросил Токива.

– Да можно. У нас многое можно - Океан ведь. Хотите на подводных крыльях - за три часа доползем. А то вон недавно Учитель субмарину наладил.

– О!
– Токива снова ожил.
– Хочу суб! Никогда не ходил под морем. Тут красиво под7 И эти водятся у вас... Оо-ика? Хочу к ика!

– Дались тебе эти ика! Они тебя придушат, - сказала я и осеклась. Это была ошибка.

– Серьезно?
– прошептал Токива с тихим восторгом.
– Субмарину! Желтую. Я устрою охоту.
– Он пал в песок и пополз во все стороны сразу. Он был гигантский ика - гроза океанов. Он поражал воображение и вселял ужас.

– Под водой, Токива-сан, везде красиво, - сказала Эдна. Он заставил-таки ее снова улыбнуться.
– А ика твои людей не душат - ни тут, нигде. Фильмы надо чаще смотреть. Неуч благородный. Словоблуд. А ну вставай!
– Она пошевелила его ногой.

– Ага, вот еще.
– Баронет Токива дон Хару не терпел фамильярностей.
– Фильмы! Не к лицу благородному дону осквернять зрение дьявольскими игрушками. Хочу лицезреть воочию, ибо не верую, пока не узрею. Субмарину мне. Наиболее лучшую. Эй, кто-нибудь!
– Он перевернулся на спину и пощелкал над головой пальцами.

Большинство, похоже, было "за", не считая, конечно, Миры. На Саракше - во всяком случае, в Оде - не слишком верят в красоты морских глубин. И понятие "субмарина" ни с чем хорошим не ассоциируется. Но в конце концов Мира тоже поддалась общему настрою, и я пошла выводить корабль. Мне и самой было интересно. Подумаешь, на пару часов дольше добираться. Зато - Океан!..

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

(ГРАНИЧНЫЕ УСЛОВИЯ)

Ом учит детей страшным вещам. Он учит их, что работать гораздо интереснее, чем развлекаться. И они верят ему. Ты понимаешь? Ведь это же страшно!

– Ваня, а каких людей вы больше всего не любите?

Жилин немедленно ответил:

– Людей, которые не задают вопросов. Есть такие - уверенные...

Здесь все хорошо. Тревоги учебные, аварии понарошку. А вот кое-где похуже. Гораздо хуже. Туда и надо идти, а не ждать, пока тебя поведут...

Но тут вы зашли в тупик. Есть сила, которую даже вам не побороть... Мещан не победить силой, потому что для этого их пришлось бы физически уничтожить. И их не победить идеей, потому что мещанство органически не приемлет никаких идей.

И не подумай, пожалуйста, что я намекаю на разницу в наших годах. Нет. Это ведь неправда, что бывают дети и бывают взрослые. Все на самом деле сложнее. Бывают взрослые ц взрослые.

Это всегда так. Если не знаешь того, кто совершил подвиг, для тебя главное - подвиг. А если знаешь - что тебе тогда подвиг?

В частности, выяснилось, что в Мировом Совете - шестьдесят процентов учителей и врачей. Что учителей все время не хватает, а космолетчиками хоть пруд пруди.

Экипаж слушал так, что Тенину было жалко, что мир слишком велик и нельзя рассказать им сейчас же обо всем, что известно и что неизвестно.