День Астарты
Шрифт:
— Ты мне не говорила о том, как надо, и как не надо, называть работу твоей мамы.
— Ты не спрашивал.
— Надо же, — сказал он, — И правда… Люси, а ты знаешь, кто такие готтентоты?
— Племя такое, в Африке. А что?
— Если у готтентота украли корову, — сообщил Хаген, — то это плохо. А если готтентот украл чью-то корову, то это хорошо. А кое-кто так же относится к секретам.
— Ты давно догадался? — спросила она.
— Да. Я тоже наблюдательный и любознательный.
— А почему не сказал?
— Ты не спрашивала.
Люси тоже улыбнулась (только улыбка вышла несколько кривоватая) и
— Типа, я поняла.
— Извини, я заигрался, — сказал он, — Я не хотел тебя обидеть.
— Ты и не обидел. Все честно. И, кстати, рыба готова. В смысле, мне кажется, ее уже можно есть. Или уже нельзя. По-любому, жарить ее дальше бесполезно.
Что меня дернуло колдовать на манер тахуна Рау? Все-таки, горбатые киты — это не дельфины. Они тоже игривые, тоже прыгают под настроение, но размер… Обычно смотришь на них издалека, и не задумываешься, какие они большие, но когда меня потянуло на колдовство… Короче, я уболтала Хагена подойти к ним на «Зодиаке» на веслах на сто метров и начала с ними флэйм. Типа, какие они очаровашки, и как им, наверное, хочется поиграть. Пару раз я пробовала подражать гудящим вздохам и скрипящим трелям. Хаген хихикал — по ходу, вид у меня был дурацкий… Потом мое колдунство вдруг сработало, и один кит (не очень большой по их понятиям: голова примерно как наш 4-метровый «Зодиак-классик», а от носа до хвоста — метров 12) подплыл почти вплотную. До этого момента мне хотелось поиграть с китом, как с дельфином, но теперь… Он оказался СЛИШКОМ БОЛЬШОЙ, и самое главное, я не успела ему объяснить, что он великоват для игры с нами. Его грудной плавник-ласт размером с крыло авиетки, возник над надувным бортом лодки, на нас полились небольшие водопады, а потом Хаген крикнул: «Хвост!!!». Да, это был, конечно, он. Огромная такая нежно-коричневая бабочка на ножке. Хвост помахал нам, а потом шлепнул по воде. Наш «Зодиак» подпрыгнул, а киту, видимо, показалось, что нам нравится, и мы этим прыжком приглашаем его играть еще. Он боднул лодку своей огромной головой в правый борт. Я почувствовала: взлетаю, успела только сказать «блядь!», и плюхнулась в воду, а перевернувшаяся лодка наподдала мне по жопе — хорошо, что надувная, а не жесткая. Мы с Хагеном одновременно вынырнули, а кит решил сменить жанр и прыгнул. Когда очаровашка весом 20 тонн, вылетает из воды полностью, всем телом — это красиво. Только хрен вы это оцените, если плаваете в нескольких метрах рядом. Бабах! Ниагарский водопад отдыхает. Мы отфыркиваемся. Довольный собой кит повернулся на бок и машет нам грудным плавником. Типа: «А, правда же, я классный!». Правда-правда! Только плыл бы ты уже куда-нибудь…
Длинный грудной плавник оглушительно шлепнул по воде и исчез, а на его месте появился гораздо более короткий спинной. Разрезая воду, как рубка субмарины, он покатился в сторону остальной китовой кампании, которая продолжала трубить и скрипеть, жизнерадостно кувыркаясь в ходе какой-то игры вроде пятнашек.
— Больше не приманивай его! — крикнул Хаген.
— Я не буду, — сказала Люси, — Честное слово, я не знала, что так выйдет.
— Не знала… Кто тебя научил этому безобразию?
— Один канак на Элаусестере.
— Понятно… Не зря у меня недоверие к комми. Эти научат.
— Он не комми, он там приезжий, — возразила
— Да? Мало им своей дури. Еще приезжают всякие…. Давай переворачивать лодку.
— Давай, — согласилась Люси, — А как?
— На виндсерфе ходила? — спросил Хаген.
— Пробовала.
— А отрывать парус от воды, если завалилась на бок — пробовала?
— Ну, да, как же без этого.
— Ну, сейчас будет аналогичный случай.
Дав это обещание, Хаген нырнул на полминуты, а когда появился на поверхности — в руках у него был средний кусок шнура, оба конца которого уходили под воду.
— Это я вытравил обвязку, которая по борту, — пояснил он, — Ты подплывай к лодке с другого борта и лови. А потом будем тянуть.
— Она слишком тяжелая, — с сомнением сказала Люси.
— Раскачаем, и получится, — ответил он.
Вылезти на мокрый надувной борт перевернутого «Зодиака» и выпрямиться, держа в руках веревку, идущую от другого борта — это не очень сложно (особенно, если число попыток не ограничивается). Синхронно раскачаться, изо всей силы дергая веревку на себя, и при этом не шлепнуться в воду — сложнее. Но и здесь тоже число попыток не ограничено. Очередной рывок увенчался успехом. Дальний борт оторвался от воды и пошел вверх — лодка стала поворачиваться вокруг своей осевой линии. Люси и Хаген упали в воду, не отпуская веревки, и дно лодки шлепнулось на них сверху.
— Блеск! — воскликнула Люси, вынырнув через несколько секунд.
— Нормально, — согласился Хаген, — Лезь первая, я за тобой.
Он, вежливым толчком под задницу, помог ей перевалиться через борт в лодку, затем переполз туда сам и, задумчиво похлопав себя по карманам мокрых шортов, сообщил:
— Кажется, до дома мне не светит покурить.
— Это трагедия? — весело спросила Люси.
— Это катастрофа, — проворчал он, включая движок.
— Хаген, а давай я буду рулить?
— Ну, давай. Посмотрим, какой ты моряк.
Первые четверть часа они молчали. Слышалось только слабое гудение движка и плеск рассекаемой воды. Хаген улегся на дно лодки и смотрел на облака, прикрыв ладонью глаза от солнца, заходящего по правому борту в направлении кормы. Люси увлеченно капитанила, стараясь ни чуточки не отклониться от точного курса на Хауаити. Потом, когда справа стал отчетливо виден северный Берег Ротума, она спросила:
— Хаген, а давай я у тебя зависну до завтра? Тебе же лень сегодня куда-то лететь, ага?
— Звони Флер, — лаконично ответил он.
Ядовито-зеленая клешня на экране деловито подобрала десяток разбросанных в беспорядке усеченных конусов и аккуратно приклеила их к боковой стенке.
— Fertig! — буркнул Хаген, и энергично потянулся — …Vollscheissen!
— Как-чего, я кофе сварила, — крикула Люси с кухни.
— А у меня был кофе? — удивился он.
— Ага. Я порылась в том снарядном ящике, который у тебя вместо буфета. Там много всякой фигни. Сгущенка, кофе, презервативы, средство от насекомых, безмоторные бритвы, таблетки от поноса и от простуды, шоколад, куриная тушенка, батарейки…
— Слушай, — сказал он, глянув на часы, — Уже почти полночь. Ты бы ложилась спать.
— А ты? — спросила она.
— Та-ак… — протянул Хаген, — Надо бы кое-что уточнить.
— Ты приходи пить кофе, — сказала она, — Заодно уточним, если хочешь.