День Астарты
Шрифт:
— Кэп, ты смотришь TV? — с ходу выпалила она.
— Смотрю. Охереваю понемногу. Думаю, как мы повезем этот сраный обезьянник на палубе по уставу 1942 года.
— Ты не то смотришь, кэп. Самое интересное — на «Kimbi-View».
— А что это такое?
— Это папуасский университетский инфо-канал, — пояснила Кэтлин, и схватила со стола пульт, — Они базируются в Кимби, на Новой Британии, но сейчас их военкор передает с Атауро. Знаешь, кого этот военкор сейчас показывает? Смотри! Узнаешь этого парня?
— Oh! Goddamn! Это же Пак Ен!
— Ха! — выдохнул боцман Джонс, — Вот это, я понимаю, адмирал! Не то, что у нас!
16.03. Kimbi-View, Атауро.
Военный корреспондент, волонтер Пепе Кебо.
… Дополнительный корпус океанийских волонтеров, численностью 150 человек. Вы видите их на экране. Ребята прилетели сегодня
Я чувствую себя почти старожилом Атауро, поскольку прилетела из Фак-Фака с предыдущей группой волонтеров, на сутки раньше. Почему-то последние дни, предшествующие началу войны, всегда кажутся невероятно-длинными. Наверное, человеческая психика так устроена — она растягивает время в десятки раз…
Сейчас у нас, как бы, церемониальный момент. Офицеры штаба, вернувшиеся после рекогносцировки, рассказывают о текущем положении дел. Война за Тимор сегодня, фактически, началась. В западной части оперативного театра, ВМФ Австралии, при поддержке своих и местных волонтеров, занял остров Роти. Артиллерия Соц-Тимора провела превентивную атаку на Купанг, и полностью разрушила грузовой порт. На центральном и восточном участках оперативного театра, пока тихо.
Комфлота, кэп Пак Ен указал самые рисковые, на его взгляд, направления. Первое: северный берег. Здесь всего 10 миль на северо-восток до оконечности острова Ветар, принадлежащего Индонезии, и сейчас контролируемого формированиями «Тахрир». Существует опасность инфильтрации террористов под прикрытием рыбацких судов, ведущих промысел практически на всей площади пролива. Пак Ен пояснил: «Штаб обороны Атауро не планирует создавать индонезийским рыбакам проблем в бизнесе, однако ariki-foa Хаамеа обратился к ним с предупреждением: любое судно, которое примет на борт вооруженных людей для переправки с Ветара на Атауро, будет без разговоров уничтожено вместе со всем экипажем, до последнего человека». Пак Ен добавил также: «Поскольку дистанция здесь крайне мала, артиллерия Атауро будет открывать превентивный огонь по любым военным объектам на берегу Ветара».
Второе направление: западный берег. Здесь около 20 миль до острова Алор, где есть небольшой армейский контингент Индонезии, но есть и формирования «Тахрира». С точки зрения Пак Ена: «Риск на этом направлении значителен. Неясно: где кончается индонезийская армия и начинаются нелегалы-исламисты. Возможно, такая путаница создана специально. Мы тут полностью закрыли нашу 12-мильную зону для любых вооруженных судов, и патрули имеют приказ открывать огонь без предупреждения».
Третьим направлением риска является наш остров Жако, примыкающий к восточной оконечности Тимора. Жако включен в территорию Доминиона Атауро 14 марта — по Бераю-Дилийскому договору об экономическом сотрудничестве между Доминионом Атауро и Соц-Тимором. В 20 милях к северу от Жако находится остров Кисар, где по данным разведки, есть объекты «Тахрира». Возможно, с Кисара готовится десант на Восточный Тимор, в район Тутуала, но, по мнению комфлота, попытка захвата Жако формированиями «Тахрир» маловероятна. Дословно кэп Пак Ен сказал: «Жако — это круглый остров радиусом немного более мили, покрытый лесо-кустарником. Там нет населения и технических объектов. Пролив между Жако и основным Тимором менее полумили, так что он может интересовать «Тахрир», как плацдарм для десанта. Мы размещаем на Жако минимальный контингент, чтобы обозначить свое присутствие».
Как я поняла мнение комфлота, контингент на острове Жако будет выполнять роль статистов, показывающих «Тахриру», что место занято и не надо сюда лезть. Меня ситуация вокруг этого маленького островка интересует особо, поскольку я попала в подразделение которое через полчаса отправляется именно туда. Как бы, пионеры — первопроходцы… Я успела прочесть текст Бераю-Дилийского договора. Его смысл прозрачен. Политбюро Соц-Тимора отдало Жако, во-первых, как оплату за большую поставку оружия, во-вторых — для укрепления обороны своего восточного хвоста. У красных не хватило ресурсов, чтобы перекрыть акваторию в этом месте, поэтому они предпочли отдать Жако более-менее дружественным атаурским соседям, чтобы не рисковать, что этот кусочек территории превратится в плацдарм исламистов.
Сейчас я поворачиваю камеру. Вот наша команда: «контингент контроля Жако». Как говорят на флоте: There are few us, but we are in «koalas». Нас мало, но мы в «коалах». Между прочим, атаурские комбинезоны «koala-emao» эргономичнее, чем стандартная океанийская флотская «sea-koala». Говорят: новейшая научная разработка. Во как!
Я поворачиваю камеру… Это мобильная батарея береговой обороны… А это наша летающая канонерка и пара авиа-рэпторов эскорта… А вот, на летающую канонерку грузят нашу мото-технику. Десантные квадроциклы, мобильную РЛС и все такое…
Ага! Появился ariki-foa Кайемао Хаамеа. Понятно. Сейчас
Кэтлин ткнула пальцем в фигуру Хаамеа, появившуюся на экране.
— Этого парня я видела на острове Ндана!
— Я его тоже видел, — хмуро сообщил кэп Олдсмит, — После расстрела двух катеров, компания молодежи купалась у берега и пускала шутихи. Я думал, это туземцы.
— Это что получается? — пробормотал боцман Джонс, — Это получается, что на Роти приезжал правитель Атауро, а мы и не знали?
— А ты знал, что Пак Ен командует флотом Атауро? — иронично поинтересовался кэп Олдсмит, — Вот то-то и оно. Здесь все не так, как кажется.
— Дурят нас, — печально отозвался боцман, — Все нас дурят. Даже обидно…
68
Дата/Время: 16.03.24 года Хартии. Ранний вечер.
Место: Тимор. Провинция Оекуси — эксклав СРТЛ
Микеле Карпини ткнул единственную кнопку, имеющуюся на руле мини-трактора, и стрекотание движка смолкло. Машинка, похожая на трехколесный велосипед с очень толстыми пластиковыми шинами, остановилась в пяти шагах от широкой неглубокой борозды (пятой по счету), только что прорытой в глине.
— Хэнк! Включай насос, я крикну, когда хватит!
— Включаю! — донесся голос с противоположного края маленького поля.
Борозды постепенно начали заполняться мутноватой водой из дождевого резервуара. Вдоль них уже шли Инеш, Диогу и Атонсу, и сыпали на дно толченый известняк из ржавых ведер. Процедура посадки флореллы выполнялась уже в третьей деревне и молодые люди запомнили последовательность операций. Подсказок не требовалось.
Хон Кех невозмутимо стоял на пригорке в полсотне шагов от поля. Он был похож на монумент индокитайскому партизану. Низкорослый худощавый парень в мешковатой зеленой униформе, привычно держащий на плече штурмовую винтовку. Ему поручили охранять гражданских специалистов — он старательно охраняет. Все остальное его не касается. Старшим товарищам виднее, какие приказы отдавать.
Десяток взрослых местных жителей — фермеров с женами плюс дюжина деревенских детей следили за странными действиями агроинженера и его ассистентов с умеренным любопытством. Здесь не умели скрывать свои мысли, и их мнения читалось на лицах: «Вот ведь, странный дядька приехал. Вроде, трактором пользоваться умеет, значит, наверное, фермер, но в растениях ни черта не понимает. Выбрал самое бросовое поле: сплошная глина, вода плохо уходит, застаивается. Что тут будет нормально расти, тем более, если насыпать столько извести? Но, вроде бы, он знает, что делает. И, опять же: поле не личное, а кооперативное, если ничего не вырастет, то не так обидно…».
Полное изумление местной публики (с перешептыванием и негромкими возгласами) вызвал способ посева. Микеле двигался вдоль борозды с пластиковой банкой в руке, и через каждые десять шагов плюхал в воду комок зеленого желе.
— Кажется, эти ребята сейчас решат, что вы колдун, — предположил подошедший Хэнк.
— Гм… Не исключено. И что из этого следует?
— Черт его знает, — бывший третий помощник капитана пожал плечами, — все зависит от того, как здесь относятся к колдовству. Они же, вроде, католики.
— Католицизм — это вообще понятие растяжимое, а в деревне — особенно, — ответил ему Микеле, — Вы знаете, аграрное дело даже в Европе всегда было чуточку колдовством.
— Честно говоря, не знаю. Я — городской парень, всегда имел дело с техникой, а в этом бизнесе… — Хэнк кивнул в сторону зарослей кукурузы на фермерских полях, — … я ни черта не смыслю, будь то картошка, бананы или эти ваши водоросли.
Микеле подмигнул ему и бросил очередной зеленый комок в борозду.
— Агробиология, Хэнк, это та же техника. Считайте агрокультуру машиной, которая производит белки, жиры, углеводы и т. д. Ваш взгляд на это дело сразу изменится.
— Оно не похоже на машину, — заметил бывший третий помощник.
— А вы считаете, что машина обязана быть с шестеренками и поршнями? Что только прямые потомки благородного паровоза вправе претендовать на титул машины?
— Ну, не обязательно шестеренки, но что-то такое… Искусственное.
— Флорелла как раз искусственная, я же вам утром рассказывал.
Хэнк задумчиво проследил, как очередной комок плюхается в мутно-бурую воду и расползается тончайшими зелеными волосками, как будто растворяясь без остатка.
— Черт! Вы меня решили запутать, не так ли? Но есть четкий признак: искусственным называется то, что сделано человеческими руками.
— Кристалл процессора в ваших часах сделан руками? — поинтересовался Микеле.
— Нет, он как-то выращен… Не знаю деталей, я не спец по электронике.
— Выращен, — повторил агроинженер, — Но, тем не менее, считается машиной. На дворе XXI век, уважаемый капитан Худ. Другая эпоха. Массовую продукцию уже перестают делать руками. Это дорого, неэффективно, и просто скучно, согласитесь.