День Астарты

Розов Александр Александрович

— У наших договор с вашими про море, — встрял Тодо, — За это мы вам отдали Жако. Хороший островок, кстати. А ваши нашим еще отгрузили оружия, кораблей десять. Только наши еще не успели в нем толком разобраться. Это же не простая шлепка.

Парень похлопал ладонью по своей двустволке, поясняя значение последнего слова.

— Попробуем разобраться на месте, — пробурчал Микеле.

— Ясно, что в своих машинках вы разберетесь, — оптимистично ответил Ришо.

— Так я продолжу? — спросил Хэнк, и продолжил, —

Как я понял из объяснений своего нового коллеги, товарища Даом Вада, оборона основной территории СРТЛ в полном порядке. Оборона Оекуси с юга и с востока от нас — тоже организована. Но на западе случился просчет. Война началась раньше, чем думали, и на остров Батек не успели доставить пушки и снаряды из Ситрана. Даом Вад со своими коммандос занял остров слишком поздно — исламисты успели раздолбать порт Ситрана.

— Остров Батек — это что? — спросил агроинженер.

— Это — блин в море, диаметром четыреста метров, примерно в пяти милях от западно-тиморского берега и в шести с половиной от нашего. Этот островок — спорный, но, по факту, он был западно-тиморский, т. е. индонезийский… До сегодняшнего вечера.

— Оттуда что-то хорошо простреливается? — предположил Микеле.

Хэнк энергично кивнул и уточнил:

— Не что-то, а что надо. Северная дорога в Оекуси с западного края Тимора, где базы исламистов, огибает горы и идет по берегу через городок Наиклиу, ровно напротив Батека. Четыре мили дороги и городок, где все транзитные склады — как на ладони.

— Так. Понятно. Нам надо расстрелять все это раньше, чем экспедиционный корпус исламистов там пройдет. Так?

— Верно. А еще лучше — ровно тогда, когда он будет проходить. После Наиклиу, дорога поворачивает от берега на юг, вглубь Тимора, делает большую петлю и, через мост на пограничном каньоне, выходит в наш городок Нитабе. А из Нитабе уже есть дороги и вглубь нашего эксклава, и к нашему берегу. В общем, нельзя, чтобы они прошли.

— Тоже понятно. А какие у нас аргументы?

— Со слов моих новых коллег, — сказал Хэнк, — это минометы полуметрового калибра, установленные на самоходных понтонах. Снаряды — сферические, весом центнер…

— Это пневмо-мортиры, — перебил его Микеле, — обычное гражданское устройство. Я прекрасно знаю, как они работают. Сто раз пользовался.

Капитан Худ фыркнул и недоверчиво выпучил глаза.

— Для чего в агроинженерии двадцатидюймовая пушка?

— Долго перечислять. Из них разбрасывают стимуляторы или наоборот, инсектициды, гербициды, или дефолианты. Из них выстреливают патроны-генераторы пенопласта. Центнер смеси дает поплавок 15 метров в диаметре. Такими штуками обметывают по периметру акваторию с планктонным полем, чтобы сделать плафер. Морскую ферму.

— Весьма познавательно, — сказал Хэнк, — Но у нас там не пена, а фуллернит. Это такая взрывчатка, вроде динамита,

только раз в пять хуже… Или лучше… Смотря, с какой стороны ты находишься, когда эта срань взрывается.

— Хорошая, дешевая взрывчатка, — возразил Микеле, — На острове Хендерсон мы этой штукой сделали сеть прудов с пресной водой. Теперь там даже гнездятся фламинго, представляешь? Единственная беда фуллернита — высокая чувствительность, так что, приходилось перевозить его в контейнерах с надувной внутренней стенкой…

— Это очень трогательно, особенно фламинго, — отозвался Хэнк, — Но в Маквелабе две обычные самоходные баржи, доверху груженые этими фуллернитовыми бомбами. И стенки у барж, я полагаю, тоже обычные, железные.

— Хм… Надеюсь, бомбы не просто накидали в грузовые сетки, как арбузы.

— Ты оптимист, Микеле. Лично я опасаюсь, что они загружены именно так.

Микеле Карпини почесал в затылке.

— Joder! Сотовая и сателлитарная связь куда-то исчезли. Хорошо было бы расспросить экспертов про фуллернитовые бомбы, а woki-toki дальше тридцати миль не добивает.

— С сотовой связью понятно, — заметил капитан Худ, — Дюжина ретрансляторов на весь эксклав, рядом с большими поселками. Исламисты сразу расстреляли и то, и другое.

— Логично, — согласился агроинженер, — Тогда судьба сателлитарной связи мне тоже понятна. Кто-то отстрелил в стратосферу сотню тонн экранирующей микро-пыли, и теперь не работают ни сателлофоны, ни спутниковые системы навигации.

— А кто? Наши или исламисты?

— Не знаю. Мне так, с ходу, не понять, кому это выгоднее в военном смысле. В любом случае, когда приедем, надо попробовать восстановить сотовую связь.

— Как? — удивился капитан, — Построить новые вышки-ретрансляторы?

— Вышки — это прошлый век, — ответил Микеле, — Полный отстой, как выражаются мои замечательные дети. Надеюсь, твоим новым коллегам хватило ума купить не только пушки и бомбы, но и обычные комплекты обеспечения армейского корпуса.

На этот раз в затылке почесал капитан Худ.

— Это не мое дело, но ты слишком хорошо для агроинженера разбираешься в войне.

— Не в войне, Хэнк, а в военной технике. И не слишком хорошо, а просто как обычный нормально образованный гражданин. Что тебя удивляет?

— Да так, ничего… — начал капитан, и тут им в глаза ударил ослепительный свет.

— Стоп! Выйти из машины, предъявить бумаги!

— Дурак, блядь, мы капитан-коменданта Худа везем, — спокойно ответил Сезар.

— Сам дурак, — откликнулся хриплый, тоже мальчишеский голос, — На тебе, блядь, не написано, что ты везешь коменданта. А который из вас комендант Худ?

— Это я, — ответил Хэнк, спрыгивая на землю, — Ну, парни, докладывайте, какая у нас обстановка в Маквелабе? Полная жопа, или нет еще?