День Астарты
Шрифт:
— Да, — Рон кивнул, — Этого нельзя исключать. Ладно, пойду маячить на палубе.
— Зачем? — спросил Нанво.
— Затем, что обстановка на судне должна соответствовать легенде. До заката у нас на палубе торчали четыре рыбака. Наиболее логично, если они и сейчас торчат там же, присматривают за буйками, дремлют, или пьют чай, или играют в маджонг… Черная кошка, ты умеешь играть в маджонг?
— Нет, — ответила Пума, — А это интересно?
— Увидишь, — сказал он, закрепляя за ухом клипсу ларингофона, — Хэй! Екико, Ринго,
Через четверть часа, когда семиметровый скоростной «Aqua-Ferrari» (разумеется, не итало-французского производства, а местного малайского, супердешевого гаражноотверточного), развернулся и затормозил недалеко от борта «Малышки», стало ясно: никакой полицией и береговой охраной здесь даже не пахнет. Четверо ярко одетых субъектов с дешевыми китайскими пистолет-пулеметами «Norinco Type 85», грозно завопили, призывая капитана «Малышки» для делового разговора.
Рон Батчер, одетый в пестрые широкие шорты и свободную штормовку, артистично придал себе вид Самого Несчастного И Бедного Рыбака (СНИБР) и подошел к борту.
Главный из четверых субъектов на катере смерил СНИБРа презрительным взглядом, демонстративно сплюнул в воду и достаточно громко процедил сквозь зубы.
— Я Ларел-Эман. Ты знаешь меня?
— Я не имею такой высокой чести, большой-человек-господин, — пролепетал Рон, — я простой рыбак Джонни Вайгеа с островка Вайгеа, что на юго-востоке…
— Ты дурак, — сообщил Ларел-Эман, — Ты должен меня знать, потому что это моя часть моря, и если ты здесь рыбачишь, то ты должен мне платить. Ты понял?
— Я понял, большой-человек-господин. Но я очень бедный, денег почти совсем нет.
— У тебя большая лодка, — возразил Ларел-Эман, — Значит, есть и деньги. Ты дашь сто американских долларов и можешь рыбачить эту неделю. Когда ты захочешь рыбачить здесь в следующий раз, то сам вызовешь моих людей по рации, чтобы заплатить.
— Но большой-человек-господин! — взмолился Рон, — сто долларов это очень большие деньги! У меня семья, жена, и пять детей, и мои родители, и родители жены, и…
— Тебе лучше найти эти деньги, — перебил «владелец части моря», — А иначе я заберу с твоей лодки вещей на эти сто долларов, по цене, которая покажется мне правильной.
— Хорошо-хорошо, большой-человек-господин…
Рон, артистично играя невыносимый ужас, начал рыться в карманах, и вот… О, какое счастье!.. Обнаружил там стодолларовую купюру.
— Вот! Я нашел! Если мне кинут шнур, я привяжу ее. Так, большой-человек-господин?
— Что-то ты мне подозрителен, Джонни Вайгеа, — задумчиво ответил Ларел-Эман, — это странно, что у бедного рыбака в кармане бумажка сто долларов. А она там одна?
— Это были мои последние деньги большой-человек-господин! — в ужасе завопил Рон.
Дистанция между катером и «Малышкой» составляла всего каких-то пять метров, и главарь морских рэкетиров мог
— Знаешь, Джонни Вайгеа, ты не похож на бедного рыбака. Та маленькая цена в сто долларов, только для бедных рыбаков. А ты богатый и будешь платить двести.
— Ладно, — сказал Рон и вынул из кармана вторую стодолларовую купюру.
Такой стиль ответа был грубой ошибкой, но экс-коммандос одновременно слушал по ларингофону переговоры с бойцами на Сибуту и доклады старшего сержанта Нанво о тактической обстановке. Приблизительно три минуты назад, с крейсера, идущего под флагом ООН, поднялся тяжелый вертолет «Chinook» и взял курс на Сибуту. Это было очень странно и, что гораздо хуже, африканские коммандос не имели инструкций на случай появления «голубых касок». С чего бы — если их пересечение никак не могло произойти: миротворцы должны были появиться только через несколько часов, когда африканцы уже давно покинут остров, и прибудут на борт «Малышки». Сейчас Рон должен был срочно придумать и довести до бойцов новый порядок действий, а вместо этого он тратил время на идиотский торг вокруг одной-двух сотен долларов. Решать проблему жестко Рон опасался — была ненулевая вероятность, что эти фигуранты на катере — приманка, провокация, устроенная, чтобы экипаж «Малышки» раскрылся.
В этот момент Ларел-Эман имел замечательный шанс заработать двести долларов и спокойно уйти. Кажется, тень такой мысли промелькнула на его невозмутимом лице, однако, уже через несколько секунд жажда легкой и большой наживы взяла верх над разумными опасениями джентльмена удачи, оказавшегося в необычной ситуации.
— Ты слишком подозрительный человек Джонни, — заключил Ларел-Эман, — Давай мы поговорим дальше на твоей большой лодке. Я хочу посмотреть ее. Ты же не против?
— О! Конечно-конечно! — с радостной готовностью согласился Рон, от избытка чувств роняя купюры на палубу, и начиная нагибаться, чтобы поднять их…
Вообще-то, он мог полностью доверить это дело Пуме, которая уже заняла отличную стрелковую позицию на полубаке, но решил тоже поучаствовать — на всякий случай. Длинные очереди из двух «palmagun» ударили почти одновременно и с предельно-коротких дистанций 15 и 5 метров. Вот к чему приводит даже небольшое нарушение нормального баланса естественной жадности и естественной осторожности.
Через пять секунд Пума оказалась у борта рядом с Роном, и глянула на результаты.
— Wow! Тигра, а почему они получились такие разорванные?
— Потому, что подлет короткий, и снаряды почти не потеряли скорости, — ответил экс-коммандос, — Они сильно деформировались, соприкоснувшись с целью, и получился значительный экспансивный эффект. Как у пуль с раскрывающимися надрезами.
— У-у! — протянула Пума, — Хороший эффект, да! А можно сделать так, чтобы…?