День без конца и без края
Шрифт:
– Видишь?
– указывает Василий.
– Солидная вывеска, - улыбается Муся.
– Неужели сам сотворил? Живописец!
– Минуточку!
– Василий торжественно растворил дверь и королевским жестом пригласил: - Прошу, товарищ заведующий отделом селекции!
Муся перешагнула порог и ахнула: на свежеструганных аккуратных полочках стояли колбочки, пробирки, стеклянные банки, плошки, а на столе красовался новенький, сверкающий никелем микроскоп и пачка журналов и тетрадей.
–
– удивленно спрашивала она.
– Оборудование доставил сегодня из Якутска, - сказал Судейкин.
– А полки, полки-то? Какая прелесть!..
– удивлялась Муся.
– Золотых дел мастер, - указал Василий на Чапурина.
– Его работа.
– Андрей Егорыч, вы и это умеете?
– Дак дело нехитрое. Было бы из чего, - смущенно отвечал Чапурин.
– И все, почитай, одним топором сработано, - сказал Василий.
– Дак умеем топор держать. Дело нехитрое, - сказал Чапурин.
– У нас еще и почвенная лаборатория оборудована, - сказал Судейкин.
– Сидор Иванович, это уже разглашение военной тайны, - сказал Василий.
– А ну-ка, ну-ка!
– подхватила Муся.
Они перешли в соседнюю комнату. И здесь такие же полочки с расставленными приборами, стол, принакрытый газетами.
– А что у вас на столе-то?
– спрашивает Муся.
– Почвенные образцы, - отвечает Василий.
– Когда же вы успели? Покажи-ка!
Муся подходит к столу, Василий срывает газеты. На столе - водка, вино и закуски. В центре стола огромная миска, полная розовой строганины из тайменя с луком.
– Это главное произведение искусства - тала!
– указывает на чашку Василий.
– Принадлежит оно Аржакону. Что есть это? Рыба. А что есть рыба? Аржакон, ответь!
– Ну, риба есть - и жизня есть! Риба нет - и жизня нет.
– Правильно!
– заключил Василий.
– Но по какому случаю?
– спрашивает наконец оторопевшая Муся.
– По случаю открытия нашей опытной селекционной станции. Все за стол! командует Василий.
Люди рассаживаются; Василий разливает водку и вино:
– За тот хлеб, который мы вырастим на этой земле!..
Широкое поле цветущего ячменя. Шелестящие овсы... А сочные короткие стебли пшеницы только еще начали колоситься.
Муся стоит на краю деляны ячменя, трогает руками колосья, словно малого ребенка гладит. К ней подходит Марфа с высокой, худенькой, но крепкой девушкой-подростком и говорит:
– А вот и моя племянница!
Муся протягивает ей руку, как взрослой:
– Меня зовут Марией Ивановной.
– Здравствуйте, - лепечет Люся.
– Ты знаешь, что такое селекция?
– Нет.
– Вот гляди: здесь ячмень,
– А когда мы ее вырастим?
– спрашивает Люся.
– Может, через десять, а может быть, и через двадцать лет. Не надоест тебе ждать?
– Я терпеливая. Я с детства пряду... И ткать умею.
– С самого детства!
– улыбается Муся.
– Да, стаж терпения у тебя большой. Тогда приступим к опылению.
Муся берет пинцет и начинает удалять пыльники.
– Вот, видишь, как это делается?.. Пыльники долой, пестики оставляешь... Потом опыляем, пыльцу берем отсюда... Вот это и есть скрещивание. А теперь - под колпак.
– Муся надевает белый колпачок на колос.
– Как в больнице, - усмехается Люся.
– Правильно! Здесь тоже зарождение происходит, только нового зернышка.
– Ну, бери инструмент... Прививай.
Люся начинает обработку колоска, от усердия прикусив губу.
– Та-ак!
– подбадривает ее Марфа.
Они втроем начинают обработку деляны.
Солнце уже свалилось к закату, а они все еще стоят по грудь в зеленом ячмене, а за ними широкая деляна покрылась белыми колпачками.
Быстрые пальцы ловко снимают изоляторы с колосьев. Муся, обработав деляну ячменя, останавливается опять возле пшеницы. Медленно-медленно ходит вдоль деляны.
– Ну, что, плохо, Мария Ивановна?
– спрашивает ее "из овсов" Марфа.
– Растет, но туго, - отвечает Муся.
– Только бы похолодания не было. Тогда прощай наши пшеницы...
– Сколько трудов положено!
– вздыхает Марфа.
Люся работает рядом с Марфой, на них легкие безрукавные кофточки.
– Что-то холодно под вечер стало, - говорит Муся.
– Давайте-ка сегодня пораньше уйдем. А то как бы Люся не простудилась.
– Да мне вовсе не холодно, - отзывается та.
– Нет уж, кончайте... Хватит на сегодня, - Муся срывает несколько зеленых колосков пшеницы.
С этими колосьями она подходит к дому. Увидев ее, с громким криком подбежал Володя:
– Мама, мама! Папа сказал - холодно будет.
– Когда это сказал папа?
– Сегодня...
Муся проходит в почвенную лабораторию. Василий сидит за столом, работает - смотрит в микроскоп.
– Кто сказал Володьке, что холод будет?
– спросила она.
– Вон, сводка погоды! С метеостанции передали. Понижение температуры, вплоть до заморозков.
– Боже мой! Заморозки в августе?
Входит Аржакон.
– Топить будем, такое дело?
– Да, - отвечает Василий...