День бумеранга
Шрифт:
– Этого мало.
– Как мало? – запротестовал монсеньор. – Вы просили девятьсот долларов. Здесь девятьсот!
Иван-Владимир покачал головой.
– Нет. За двух девушек – тысяча двести.
– Вы просили девятьсот. Я вам дал девятьсот. А теперь я с вами прощаюсь! Dasvidanya!
И монсеньор, негодуя, удалился.
Когда добрался до дому, был весь мокрый от пота. Открывая дверь, услышал телефонные звонки. Взял трубку и стал слушать.
– Это священник Монтефельтро? Эскорт-сервис. С вас триста долларов.
– Говорил вам уже: я не священник! Это был маскарад!
– Маскарад
– Вы сказали – девятьсот долларов! Я дал вашему уроду девятьсот! Отстаньте от меня!
– Я ошиблась. Другая сумма. Вы тоже ошиблись. Сильно. Теперь с вас еще триста.
Какая низость!
– Хорошо, хорошо, – сказал монсеньор. – Вы получите ваши триста. И на этом кончено. Но верните часы и цепочку, которые я вам дал.
– Нет.
– Si. [91]
91
Да (ит.).
– Нет. Часы и цепочка – подарок девушкам. Кто такой Ги-дьон Пайн?
Лоб пастыря вспотел еще сильнее.
– Не знаю. Это старинные часы.
– Так на них написано. Ги-дьон Пайн. Это он девушек вызвал, да? Акцент другой, чем у вас. Южные штаты. Нам не вы звонили. Вы итальянец. Священник. Дом принадлежит Массимо Монтефельтро. Это вы?
Загнанный в угол монсеньор закрыл глаза и призвал ангелов и архангелов явиться с огненными мечами и покарать нечестивцев. Открыв их снова, увидел ту самую гостиную, где случился грех и до сих пор немножко пахло протестантской блевотиной и чистящим средством.
– Ладно, ладно! Скажите вашему Ивану или Владимиру, что я на том же месте дам ему триста долларов. И на этом поставим точку. Навсегда.
– Не нужно.
– Что не нужно?
– На том же месте. Он сейчас у вашей двери.
Монсеньор положил трубку. Секунду спустя – новый звонок. Он рявкнул в трубку:
– Да, русская сводня! Будут вам деньги!
В ответ – молчание, слабый шорох помех на международной линии и наконец неуверенный женский голос, спрашивающий по-итальянски:
– Говорит оператор Ватикана. Это дом монсеньора Массимо Монтефельтро?
Jesu Christo.
– Да, да, – ответил монсеньор по-итальянски несколько иным тоном. – Тут вклинился другой звонок, ошиблись номером. Простите. – Он постарался преисполниться достоинства. – Это сам монсеньор Монтефельтро. Кто его спрашивает?
– Кардинал Рестемпопо-Бандолини. Одну секунду, я вас соединю.
Будь это обычный вторник, Монтефельтро был бы рад и даже польщен: звонит не кто-нибудь, а главный советник Римского Папы и глава Конгрегации по распространению и защите веры. Обе должности были очень высокими, а вместе они делали его вторым человеком Ватикана и, следовательно, всего католического мира. Даже кардиналы иной раз трепетали, слыша приближающиеся по мраморному полу шаги обутых в алое ног кардинала Бонифаччо Рестемпопо-Бандолини.
Можно
– Массимо, – прозвучал в трубке высокий голос.
– Ваше высокопреосвященство.
Бум-бум-бум. Дин-дон. Бум-БУМ-БУМ.
– По-братски приветствую вас.
Бум-бум-бум…
– И я вас, ваше высокопреосвященство.
– Я звоню вам по очень важному делу.
БУМ-БУМ-БУМ.
– Массимо, там у вас какой-то шум.
– Прошу прощения, ваше высокопреосвященство. Тут у нас… строительные работы, возводится… часовня. Может быть, я перезвоню вашему высокопреосвященству из более спокойного места?
– Нет, нет, мне сейчас надо будет сопровождать его святейшество на важную встречу. Конкретные указания я пришлю вам в письменном виде с курьером. Но я хотел лично сказать вам, что Ватикан испытывает глубокое беспокойство из-за вашингтонского законопроекта о «восхождении».
– Понимаю, ваше высокопреосвященство. Я слежу за событиями самым пристальным образом.
БУМ-БУМ-БУМ.
– Вам поручается публично осудить этот законопроект в самых решительных выражениях.
– В каком смысле «публично», ваше высокопреосвященство?
– Со всех кафедр. В особенности по телевидению. Вы очень хороши по телевидению. Вы будете нашим лидером в Америке по этому вопросу.
Во рту у Монтефельтро стало сухо-сухо, как в пустой чаше для святой воды.
– Но, ваше преосвященство, – прохрипел он, – американские кардиналы и папский нунций гораздо лучше подходят для…
– Массимо. Послушайте меня. Я передаю вам волю его святейшества. Это величайшая честь. Он доволен вами. Он оказывает вам огромное доверие.
– Его святейшество слишком великодушен. Я…
– Теперь я хочу открыть вам очень большой секрет, которого не должен знать больше никто. В новом году вас повысят до кардинала-архиепископа. Вы станете следующим папским нунцием в Соединенных Штатах. Но его святейшество ни в коем случае не должен знать, что вам это известно. Он хочет сообщить новость сам. Сделать вам сюрприз. Вы довольны, Массимо?
БУМБУМБУМ.
– Да, ваше высокопреосвященство.
– Что-то у вас не очень довольный голос.
– Я ошеломлен.
– Ну ладно. Теперь слушайте меня внимательно. Вам поручается заявить от имени священного престола, что если этот жуткий законопроект будет принят, его святейшество издаст буллу об отлучении всякого американского католика, который его поддержит. Вы поняли?
БУМ-БУМ-БУМ. ДИН-ДОНДИН-ДОНДИН-ДОНБУМБУМБУМ.
– Кажется, они уже вешают колокол в вашей новой часовне. Я должен идти. До свидания, Массимо, Господь с вами.