День «Д». 6 июня 1944 г.
Шрифт:
Конечно, планирование высадки означало гораздо большее, чем описано здесь. Оно различалось и по секторам, и по условиям отдельных участков вторжения. Но в целом схема действий 116-го полка аналогична планам других воинских частей. Главная роль отводилась огневой обработке побережья до прибытия танков и первого эшелона десантников, которые, пользуясь замешательством противника, захватывают траншеи и выезды. После этого оставалось только обеспечить достаточную транспортную и огневую поддержку, чтобы прорваться на равнину и двинуться в глубь Франции. График проведения операции был исключительно жестким, четким и в то же время
Когда рядовой Джон Барнс из роты «А» 116-го пехотного полка проходил инструктаж по поводу предстоящей высадки, его поразила продуманность каждого ее этапа. Он выходит на берег в час «Ч», одной минутой позже за ним следует рота «Е», а затем в час «Ч» плюс 3 минуты – саперы. Потом высаживаются штабная рота, зенитки, снова саперы, в час «Ч» плюс 50 минут – рота «Л» и так целый день. «Все выглядело чрезвычайно организованным, – вспоминает Барнс. – Казалось, что никто не может помешать этому движению. Мы чувствовали себя пассажирами поезда, который идет строго по расписанию. Мы были уверены в том, что за нами в море еще много других десантных судов, которые точно по графику окажут нам поддержку. Ничто не могло остановить нас».
Но не все разделяли энтузиазм Барнса. Капитан Роберт Миллер из 175-го полка 29-й дивизии рассказывает, как проводил инструктаж его командир полковник Пол «Поп» Гуд: «Оперативный план представлял собой увесистый фолиант размером больше любого телефонного справочника. Когда брифинг закончился, полковник Гуд встал, взял в руки книгу и попытался разорвать ее пополам. Командир полка обладал немалой силой, но ему не удалось даже надорвать толстенный том. Тогда он бросил его через плечо и приказал:
– Забудьте об этой чертовщине. Ваши задницы все равно окажутся на берегу. А я буду там вас ждать, и я скажу вам, что делать. В этом плане нет ничего, что могло бы вам помочь.
Если бы Эйзенхауэр услышал слова полковника, он бы с ним, возможно, согласился. Хотя Верховный главнокомандующий и говорил, что сражение начинается с его планирования, он также считал, что, как только битва завязывается, всякие схемы становятся бесполезными.
К середине мая разработка операции завершилась в полках, но планы не были окончательными. В них вносились изменения вплоть до дня «Д» с учетом поступающей информации о действиях Роммеля. На «Омахе», например, майор Кеннет Лорд, начальник оперативного отдела 1-й дивизии, зафиксировал малоприятное для союзников развитие ситуации. До середины апреля штаб 1-й дивизии с удовлетворением отмечал, что противотанковые ежи и «бельгийские ворота» все еще не установлены, а складированы в штабеля. Но по случайности «Б-17», возвращаясь в Англию после неудачного налета, выбросил несколько бомб в районе «Омахи». Майор Лорд изучил сделанные с самолета фотоснимки и обнаружил целый каскад взрывов подводных мин в секторе «Изи-Ред».
Лорд попросил моряков заняться этой проблемой, ссылаясь на то, что согласно официальному руководству по проведению операции в зону ответственности военно-морских сил входит все водное пространство, вплоть до высшей точки прилива. Моряки не возражали, но ответили, что у них нет подразделений по ликвидации мин. 1-я дивизия обратилась в Верховное командование Союзническими экспедиционными силами и получила в свое распоряжение два саперных батальона. Штаб дивизии включил их
Мины вызвали смятение в 21-й группе армий. Какие они – электрические, гидродинамические, магнитные?.. Чтобы выяснить это и взять образец, послали капитана Джорджа Лейна из группы коммандос в Отрядах пилотажных операций морского десанта. В конце апреля он ночью проплыл вдоль берега и обнаружил лишь тарелочные мины. Одну из них капитан прихватил с собой. Его начальники не на шутку перепугались, когда увидели эту мину: она не была герметичной и не предназначалась для нахождения под водой. Коррозия уже хорошо поработала над ее механизмом, и «тарелка» могла взорваться в любой момент*. Начальники сказани Лейну, что «там должно быть что– нибудь еще», и отправили его назад, поручив не только отыскать новые типы мин, но и сфотографировать подводные препятствия.
В мае Лейна снова послали в разведку, и на этот раз ему не повезло. Его засекли с немецкого торпедного катера, взяли в плен и доставили в штаб-квартиру Роммеля в Ла-Рош-Гийон. Элегантный штабной офицер вошел в комнату и спросил:
– Ну, расскажите, как дела в Англии? Наверно, отличная погода? В конце мая в Англии всегда хорошо.
Оказалось, у него жена родом из Великобритании. Офицер привел Лейна к Роммелю.
– Вы попали в очень неприятную ситуацию, – сказал Роммель. – Мы считаем вас диверсантом.
Лейн повернулся к переводчику:
– Пожалуйста, скажите его превосходительству, что если бы я был диверсантом, то он вряд ли пригласил бы меня сюда.
Роммель рассмеялся:
– Значит, вы рассматриваете это как приглашение?
Адмирал Рюге был прав, когда говорил Роммелю о том, что армейские мины не пригодны для применения против морского десанта.
– Да, конечно, – ответил Лейн. – Для меня это большая честь, и я очень польщен.
Роммель вновь рассмеялся и спросил:
– Как поживает мой друг Монтгомери? Лейн сказал, что не знает Монтгомери.
– Как вы думаете, чем он занимается?
– Все, что мне известно, это то, о чем пишет «Тайме». Газета сообщает, что он готовится к вторжению.
– Вы на самом деле полагаете, что будет вторжение? Британцы – вторгнутся?
– Это именно то, о чем я читал в «Тайме», и у меня нет оснований не верить газете.
– Ладно, если они действительно собираются напасть, то это будет первый случай, когда британская армия попробует воевать.
– Что вы хотите этим сказать? – спросил Лейн.
– Британцы всегда используют других – австралийцев, канадцев, новозеландцев, южноафриканцев. Они очень умные, эти англичане.
Роммель посерьезнел:
– Как вы считаете, где начнется вторжение?
– Конечно же, мне это не известно. Такие вещи не говорят младшим офицерам. Но если бы решал я, то, безусловно, вторгся бы наикратчайшим путем.
– Да, – сказал Роммель, – очень интересно.
Они поговорили о политике. Роммель высказал мысль о том, что британцам следовало бы сражаться на стороне немцев против русских. Лейн не согласился.