День гнева
Шрифт:
Но было поздно. Пуля охранника вошла Жилинскому в глаз и вышла через затылок. Его откинуло в кресло, и он сидел в нем уронив развороченную голову.
Генерал-плейбой в позе зародыша во чреве матери дважды дернулся и затих навсегда.
Охранников обезоружили. Еще не до конца пришедший в себя после Маховского подарка стрелок беспрерывно бормотал:
– Я по инструкции... Я по инструкции... Я по инструкции...
– Уберите трупы, - приказал охранникам Махов.
– Куда?
– спросил тот, который не стрелял.
– Во двор, на помойку, не знаю куда!
– вдруг разорался
– Чем?
– опять задал вопрос тот, что не стрелял.
– Плащом своим, мать твою!
Сначала плейбоя, затем Жилинского. За руки, за ноги. Тот, который не стрелял, нашел видимо, подсобку, потому что принес ведро с водой и две половых тряпки. По бабьи, отклячив зады, охранники, предварительно протерев кресло, в котором в последний раз обитался Жилинский, старательно замывали пол. Сделали дело, выпрямились с тряпками в руках и вопросительно посмотрели на Игоря Дмитриевича.
– Вы свободны сейчас. Подождите меня в главном здании, - распорядился Игорь Дмитриевич.
– Нет, - жестко сказал Смирнов.
– Все остаются здесь. А к тебе, Леня, у меня просьба: приведи сюда своих ребят.
Махов вышел, а Витольд Германович горестно напомнил:
– Все кончено, Александр Иванович.
– Все еще только начинается, - возразил Смирнов.
Бесшумно вошли опера и скромненько уселись за дальний столик.
– Дай ребятам что-нибудь выпить, Коляша, - сказал Смирнов.
Коляша слегка поперхнулся - они с Сырцовым как раз засаживали по третьей, - но, ликвидировав казус стаканом "боржоми", мигом доставил на стол ментам литровый сосуд "Абсолюта", три "Пепси" и стаканы.
Вспомнив про благодетельное действие этого лекарства, выпили и Казарян с Кузьминским и Спиридоновым.
– Через час с небольшим у меня начало переговоров с послами. И я формально, хоть несколько минут, должен быть на обеде, - холодно напомнил о своих государственных заботах Игорь Дмитриевич.
– Успеете и на обеде побыть, Игорь Дмитриевич, и переговоры начать, все успеете. Вы ведь у нас шустрый, очень шустрый, - непонятно и с отдаленной угрозой пошутил Смирнов и, наведя окончательный порядок, приступил: - Перед тем как привести его сюда, мы с Сырцовым тщательно и профессионально обыскали Жилинского. Вопрос: кто передал Жилинскому пистолет?
Стало тихо в холле. Стало тихо в тире. Все молчали. Никто не передавал.
– Дело ваше, не признавайтесь, - без огорчения согласился с общим молчанием Смирнов.
– Тогда я хочу поговорить о двух господах, присутствующих здесь. О вас, Игорь Дмитриевич, и о вас, Витольд Германович. То, что вы на крючке ГБ за грехи молодости. Игорь Дмитриевич, я понял ко второй нашей встрече и старался вести игру так, чтобы помехи со стороны конторы были минимальными. Несколько удивлял меня опытный чекист, которого, как я знал из достоверных источников, люто ненавидели в ГБ, удивлял безоглядной верой в Игоря Дмитриевича. Первую нашу трехстороннюю встречу я не просчитал целиком как надо: слишком был занят Игорем Дмитриевичем, но уже на второй кое-что меня заинтересовало. Чисто мизансценически.
– Смирнов поискал глазами в зале, не нашел и трубно позвал: - Вадик, ты где?
– Здесь я, - неохотно
– Иди сюда.
– Вадим подошел и Смирнов положил ему руку на плечо.
– Ту катушку, что мы с Сырцовым в бумажнике Жилинского нашли, проработал?
– От и до, - с достоинством доложил Вадим и тут же ради справедливости быстро добавил: - Мне товарищ обозреватель сильно помог. У него ухо, как локатор, и опыт колоссальный. Он интуитивно определял, а я технически рассчитывал.
– Ну, и что вы определили и рассчитали?
– Запись сделана в кафе Маркони, на последней вашей встрече. Качество весьма среднее, моя запись безусловно лучше. Сравнение этих двух записей позволило нам безошибочно определить нахождение микрофона, ведшего запись. Не моего, естественно.
– И где же находился этот микрофон?
– формально и для информации общественности поинтересовался Смирнов.
– В галстучной булавке Витольда Германовича.
– Вот почему я и говорил о моем интересе к мизансцене наших тройственных встреч, - со старческой назидательностью продолжил Смирнов. Всегда, напротив, всегда - фронтально на меня, всегда с заинтересованным наклоном ко мне, Витольд Германович. И для того, чтобы окончательно развеять последние сомнения слушателей давай, Вадик, еще аргумент.
– В дезе о переговорах на Курском вокзале прозвучала фраза, первая фраза: "начинайте с фактов". Лабораторным и экспериментальным путем нами установлено, что запись этих слов в дезе произведена не в кафе, где велся разговор, который также записал Александр Иванович, а совсем в другом месте, более приспособленном для чистой записи.
– Ну и что ты думаешь по этому поводу?
– Видимо, эта фраза была невнятна, и перед передачей ленты заинтересованным лицам этот кусок был записан заново.
– Профессионал-контрразведчик, опасался, что безрукий дилетант не сможет осуществить качественную запись и взял все заботы по этой щекотливой операции на себя, - констатировал Смирнов.
– Как же получилось, что принципиальный борец с политическим сыском Витольд Германович Зверев сознательно помогал активно сотрудничавшему с этим сыском Игорю Дмитриевичу? Помогал конторе, которую ненавидел? На непростой этот вопрос всего один простой ответ: сговор. Сговор, целью которого были досье на известного нам государственного деятеля и уничтожение особо опасных противников принципиального борца во всесильной конторе. Но нельзя одной рукой ухватиться за титьку и за задницу.
– Значит, можно, Александр Иванович, - почти весело перебил его Витольд Германович.
– Никакого досье нет, а наиболее опасные для нового демократического общества сотрудники конторы уничтожены.
– Скоро самым опасным для нового демократического общества сотрудником конторы станешь ты, Витольд. А насчет того, ухватились вы или нет... За титьку вы держитесь крепко. Ну, а насчет задницы... Задница, в первую очередь, я. Да и все сидящие здесь, как вы считаете, полные задницы. Но вы за них не ухватились и, надеюсь, не ухватитесь никогда. Смирнов замолк на секунду, сморщился, обнажив хищную пластмассовую челюсть.
– Смотрите на них, ребята, и запоминайте будущих врагов!