День и ночь
Шрифт:
— Василий Игоревич.
По возрасту нечто среднее. По внешности — мышь серый лабораторный. Серо-русые волосы, серые глаза, а вот телосложение…
Хоть ты бери и Муромца рисуй. Или Добрыню. Киношные качки бы плакали горько, у них-то все стероидное, а здесь свое, родное, двухметровое. Ну, может чуток и подкачанное спортзалом, но… результат все равно шикарный.
Ирина пожала руки каждому и улыбнувшись, предложила перейти "на ты" и без отчеств.
Мужчины подумали и согласились. Почему — нет? Время
А что?
Если ей достался такой дар, пусть проявляется и работает. Ей одной, что ли, пахать без продыху?
Палец заскользил по списку. Как еще его проверить Ирина не представляла, но уже на шестой строчке под ноготь словно игла вонзилась, едва от вскрика удержалась.
И что тут хорошего?
Гороховая, двенадцать. В скобочках помечено "притон, алкоголики".
Ну… почему бы и не проверить, что там за алкашня такая собралась, что их специально проверять надо? А то сегодня они алкоголики, а завтра господа рэволюционэры. Под хорошим-то градусом, чего б и не побуянить?
Ирина сверилась с выданной картой города (навигатор — хорошо, но карта как-то лучше) и группа направилась по указанному адресу.
Гороховая, двенадцать.
Есть по городам такие особнячки.
Одноэтажные, кирпичные, некогда уютные и красивые. А сейчас…
Стояли они себе в центре города — и стояли. Этот конкретный даже напротив стадиона. А потом пришли застройщики.
Почесали они тыковки и подумали — эва! А земля-то дороже квадратов стоит! Если на этом месте дом построить, да "свечку" какую-нибудь, двенадцатиэтажную, да квартиры продать…
Это даже не тысяча процентов прибыли. Это космос…
Что для этого надо?
Для начала — выжить жильцов. Признать дом пригодным под снос, снести его, ну и участок пригрести в свою пользу. Это реально при определенных усилиях и затратах.
Данный особняк как раз проходил стадию выселения жильцов.
Кто-то уже уехал, кто-то пока еще оставался.
Калитка надсадно заскрипела, поворачиваясь на плохо смазанных петлях.
— Тихо тут как, — заметил Сергей.
Ирина кивнула. Подошла к двери дома, постучала…
Нет, не отзываются.
Толкнула ее, потом чуть посильнее…
— Помогите!
Под совместным нажимом мужских плеч дверь поддалась, и Ирина оказалась в небольшом темном коридоре, узком и захламленном.
А еще в нем был запах…
Кто знает, тот не перепутает. Своеобразный такой…
Сладковатый запашок тления, запах рвоты, фекалий, чего-то кислого и невообразимо тошнотворного. Ирина уже представляла, что именно она найдет. Но…
Надо было войти.
И посмотреть.
И…
Девушка зажала нос и шагнула к двери. Осторожно натянула перчатку (хозяйственную, из толстой
М-да.
Три тела, которые лежат вповалку. И один явно уже мертв, это Ирина видела, не прикасаясь. А вон тот и этот, кажется, еще дышат…
Интересно, чем они?
Бутылки, конечно, стоят. Ими?
Черт его знает…
Ирина вышла во двор, стараясь унять бунтующие внутренности. Постояла, подышала пару минут под уважительными взглядами мужчин, и принялась звонить.
Труповозка.
Скорая.
И просто — дежурная часть, чтобы прислали следственно-оперативную группу. Надо же выяснять, что именно здесь произошло?
Первыми про везение сказали медики, приехавшие на скорой.
Упаковали два чудом выживших туловища в машину и один из врачей кивнул Ирине.
— Повезло кретинам. Так бы точно померли, а сейчас, может, и откачаем.
Вслед за ними про везение повторил и начальник СОГ.
— Повезло вам. С первого раза — в десяточку.
Да уж.
Оставлять такое на праздники — нехорошо. Очень некрасиво получится.
Третьим стал Василий Игоревич. Он же Вася, два метра ростом и полтора в плечах.
— Да уж… повезло. Никогда такого не видел…
Ирина только вздохнула.
Повезло…
Да уж. Одно утешение — протоколы не ей писать. СОГ, конечно, жалко, а у нее почти по классике — следую своим курсом.
Второй раз ноготь цепануло на Рогожской, 73.
Улица проходила в двух кварталах от Гороховой, и по дороге к ней было еще штук пять разных объектов, но чутье прямо-таки требовало пойти именно туда.
Ирина махнула рукой и направилась по нужному адресу.
Тоже частный сектор, у них две трети участка такие сектора.
Дом, участок…
Рядом — стройка.
Есть и такие по городам.
Долевое участие. Это когда ты на стадии строительства вкладываешь деньги, и тебе это обходится дешевле.
Или наоборот — дороже. Если застройщик оказывается сволочью и сбегает с твоими деньгами. Вот, здесь оказался именно второй случай.
Стояла эта новостройка уже третий год, и конца-края ей было не видно. Жильцов было откровенно жалко.
Когда-то здесь тоже был частный сектор, но домики снесли подчистую. Все, кроме одного…
В нем, надо полагать, жила часть рабочих, а по ночам сидел сторож, хранились инструменты, была устроена кухня и сортир…
В само недостроенное здание Ирину не тянуло. Но в домик?
Со страшной силой.
Только вот дверь оказалась закрыта. На большой висячий замок.
— Странно как-то, — заметил Дима.
— Что именно?
— Ну смотрите, стройка три года назад подохла?
— Да.