День, когда умерли драконы
Шрифт:
Норфос сделал шаг вперед, и Камит едва удержался от отступления. Он не имел права на такую трусость, он же император!
В то же время, он ничего не мог с собой поделать. Он боялся их, на животном уровне боялся, и даже больше, чем Таниса. В случае с магом, он еще мог убедить себя, что рядом с ним человек. Эти трое не позволяли ему такой роскоши.
Чем сильнее они становились, тем больше им хотелось проверить границы дозволенного, бросить вызов, Камит чувствовал это. Он стал их целью, потому что среди людей он
Поэтому Камит держался, стоял спокойно, даже когда Норфос оказался прямо перед ним. Этот мальчик, маленький, худенький, был бы победителем в схватке с ним - высоким крепким мужчиной, который никогда не покидал свои покои без меча. Камит даже не брался сказать, сколько ему удалось бы продержаться, если бы он все же схлестнулся с маленьким монстром.
Но и в этот раз ему не довелось узнать. В их немое противостояние вмешался голос со стороны:
– Достаточно, Норфос.
Танис появился беззвучно, без предупреждения, как тень. Когда-то это пугало Камита, а теперь он привык. Он ко многому привык.
Больше всего ему хотелось развернуться и уйти, но он не мог. Он остался последним мостом между этими тварями и людьми.
– Ты считаешь, что это нормально?
– Камит указал на кровавый фонтан.
– Нет, конечно, - пожал плечами маг.
– И не слишком красиво.
– Это все, что ты можешь сказать?
– Остальное я скажу не тебе. А ты не должен забывать, что они все еще дети. То, как быстро они растут, может сбить с толку, заставить верить, что для них другие правила. Но они только пришли в этот мир, они испытывают его, пробуют на вкус.
– После того, как они пробуют мир на вкус, я узнаю имена погибших лишь по тому, кого начинают искать!
– Это скоро прекратится, - заверил его Танис.
– Они получат необходимый опыт, станут взрослее. К сожалению, пока я не разберусь, кто помогает принцу Кирину, я не могу выпустить их из дворца, это слишком опасно. Поэтому их охотничьи инстинкты проявляются здесь. Нужно только подождать. А теперь оставь нас, и я попытаюсь сделать все, чтобы беспокоиться тебе пришлось меньше. Я сам займусь очисткой фонтана, тебе, думаю, пора кое-кого навестить.
Со стороны могло показаться, что Танис обращается к нему с должным почтением и выполнит любой приказ своего императора. Но Камит прекрасно знал, кто тут на самом деле отдает приказы. Любое слово мага всегда имело два значения, и то, что он сказал сейчас, на самом деле было угрозой.
Поэтому Камит поспешил вернуться во дворец. Он сразу направился в защищенное крыло, туда, где эти маленькие твари и их отец не появлялись. Таков был уговор: Танис мог творить, что хотел, во всем дворце, кроме этой части. Потому что там, в золотой спальне, отдыхала и набиралась сил женщина, ради которой Камит и начал эту
Ему доводилось раньше слышать легенды о безумствах, на которые шли мужчины ради своих любимых. Камит лишь смеялся над ними, он знал, что настоящий правитель должен быть свободен от любых привязанностей. Только так он сможет служить своему народу.
Но настало время, когда он перестал верить сам себе. Появилась сила, значившая для него больше, чем любые клятвы. Он думал, что теперь, пройдя через все препятствия, они наконец-то смогут быть счастливы.
Однако все оказалось не так просто. Принимая помощь Таниса, Камит поклялся, что заплатит за это любую цену. И маг попросил отдать ему ее - единственную женщину, которая имела для Камита значение.
Правда, Танис сказал, что она выживет, и слово свое сдержал. Только она сумела пережить рождение чудовища. Для этого потребовалось колдовство, но его оказалось достаточно. Танис обещал, что теперь он точно оставит их в покое, однако так и не объяснил, почему из всех женщин ему нужна была именно она. А среди трех уродцев, убивавших людей во дворце, у одного теперь были вороные волосы и черная чешуя.
Заглянув в комнату, Камит решил, что она спит, и собирался уйти, но она окликнула его.
– Побудь со мной.
– Конечно, - улыбнулся он.
Здесь ему не обязательно было оставаться гордым императором, который нарушил древнюю клятву верности. Он мог быть собой, и с годами он наконец понял, какая это роскошь.
Она все еще была слаба после всего, через что ей пришлось пройти. Она была намного старше других рожениц, а ведь даже они не перенесли этого! Она выжила, но лихорадка не отпускала ее уже много дней. Камит лишь надеялся, что сил Таниса хватит, чтобы удержать ее в мире живых.
Он присел на край кровати, осторожно поцеловал ее и отстранился, чтобы не нависать над ней.
– Как ты?
– спросил он.
– Лучше, - поспешила заверить его она.
– Тот отвар, который принес Танис, помог, мне не больно. Думаю, я скоро смогу подняться! А как... как он?
Камит знал, что сейчас она говорила не о Танисе. Он нахмурился:
– Зачем тебе знать? Мы ведь договорились, что ты просто забудешь о нем!
– Я помню, - она виновато отвела взгляд.
– Прости.
Она прошла через все это с мужеством, которому позавидовал бы любой воин. Она позволила злу проникнуть свое тело, не боялась существа, жившего в ней, терпела боль. Она была спокойна даже в день родов, хотя видела, что стало с другими женщинами. Камит гордился ею за это.
Но теперь она не могла не думать о том существе, которое вышло из ее тела. Зачем? Это ведь не дитя даже! Это сгусток темной энергии, способный принести только боль и страдания всем, кто его окружает.
Она заметила, что он сердится, и поспешила коснуться рукой его щеки.