'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею

Закорецкий Кейстут

"В 4 часа 30 минут утра мы с С.К. Тимошенко приехали в Кремль. Все вызванные члены Политбюро были уже в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет..." (Судя "записям посетителей...", прием начался более чем через час).

"Около 9 часов утра С.К. Тимошенко позвонил И.В. Сталину и просил разрешения снова приехать в Кремль, чтобы доложить проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и образовании Ставки Главного Командования, а также ряд других вопросов.

Короткий путь от наркомата до Кремля автомашины наркома и моя покрыли на предельно большой скорости. Со мной был первый заместитель начальника Генштаба Н.Ф. Ватутин...

Нас встретил

А.Н. Поскребышев и сразу проводил в кабинет И.В. Сталина. Члены Политбюро уже находились там. Обстановка была напряженной. Все молчали..."

(Судя "записям посетителей...", Тимошенко и Жуков были в кабинете Сталина 22 июня в следующие часы:

с 5-45 до 8-15 и с 14-00 до 16-00

Что касается "членов Политбюро", то одновременное их количество в кабинете Сталина было небольшим. В частности, М.И. Калинин в июне сталинский кабинет вообще не посещал, хотя его обязательно показывали в фильмах, посвященных тому времени).

Читаем воспоминания маршала дальше:

"Примерно в 13 часов мне позвонил И.В. Сталин и сказал:

– Наши командующие фронтами не имеют достаточного опыта в руководстве боевыми действиями войск и, видимо, несколько растерялись. Политбюро решило послать вас на Юго-Западный фронт в качестве представителя Ставки Главного Командования. На Западный фронт пошлем Шапошникова и Кулика. Я их вызвал к себе и дал соответствующие указания. Вам надо вылететь немедленно в Киев и оттуда вместе с Хрущевым выехать в штаб фронта в Тернополь....

Я позвонил домой, чтобы меня не ждали, и минут через 40 был уже в воздухе. Тут только вспомнил, что со вчерашнего дня ничего не ел. Выручили летчики, угостившие меня крепким чаем и бутербродами."

(Судя "записям посетителей...", Жуков с 14-00 до 16-00 находился в кремлевском кабинете Сталина на совещании с другими военными (в т.ч. и с Шапошниковым) и вылететь в Киев мог не раньше 16-30 - т.е. на три часа позже, чем это он представляет в своих мемуарах).

Далее Жуков отмечает, что в штаб Юго-Западного фронта в Тернополе он с Хрущевым приехали на автомобилях "поздно вечером", после чего он переговорил с Н.Ф. Ватутиным по поводу директивы No 3 на наступление, с которой был не согласен, но вынужден был согласиться. После чего эта директива поступила к командующему Юго-Западным фронтом около 24 часов. О дальнейших действиях маршал пишет так:

"Как я и ожидал, она вызвала резкое возражение начштаба фронта М.А. Пуркаева, который считал, что у фронта нет сил и средств для проведения ее в жизнь.

Сложившееся положение было детально обсуждено на Военном совете фронта. Я предложил М.П. Кирпоносу немедленно дать предварительный приказ о сосредоточении механизированных корпусов для нанесения контрудара по главной группировке армий "Юг", прорвавшейся в районе Сокаля".

Эти данные можно сравнить с уже цитировавшимися воспоминаниями маршала И.Х. Баграмяна, бывшего тогда же там же - в штабе Юго-Западного фронта. Баграмян излагает другую версию: после 22-00 в штаб фронта по спецсвязи стала поступать новая оперативная директива Народного комиссара обороны (т.е. No 3). По мере ее поступления он ее передавал начальнику штаба фронта (генералу Пуркаеву). Затем ее стали обсуждать совместно с командующим (генералом Кирпоносом) и членом Военного совета Вашугиным. Обсуждение было длительным, в результате которого генерал Кирпонос предложил организовать контрудар механизированными корпусами. И только после того, как были уточнены его детали, в штаб фронта прибыли генерал Жуков и Хрущев, назначенный вместо Вашугина (который в конце июня застрелился).

Из всего этого можно сделать вывод: если в 1941 году с советской стороны действительно готовилась оборона от

сильнейшего противника и готовилась она так, как положено по военной теории, то скрывать и перекручивать факты не было бы необходимости. Достаточно было бы излагать именно то, что было. Но "вновь вскрытые обстоятельства" ясно указывают на то, что подготовка была какой-то не такой, и что до сих пор нежелательно предавать огласке ее детали.

В частности, оказалось, что нежелательно предавать огласке цифры производства вооружений в СССР за весь 1941 год. Например, в 12 томе "Истории второй мировой войны 1939-1945", на стр. 168, 200 приводятся некоторые данные по производству важнейших видов военной продукции в СССР и в Германии в 1941-1945 гг., но с примечанием, что данные даются:

по 1941 г. для СССР - с июля по декабрь

по 1945 г. для СССР - с января по август

по 1945 г. для Германии - с января по апрель Страна

Год

Оружие малых калибров

Оружие больших калибров

Боевые самолеты

Винтовки и карабины

Пистолеты-пулеметы (автоматы)

Пулеметы всех видов

Орудия всех видов и калибров

Минометы

Танки и САУ

СССР

1941

1567,1

89,7

106,2

30,2

42,3

0,8

8,2

СССР

1942

4049,0

1506,4

356,1

127,1

230,0

4,4

21,7

СССР

1943

3436,2

2023,6

458,5

130,3

69,4

4,1

29,9

СССР

1944

2450,0

1970,8

439,1

122,4

7,1

9,0

33,2

СССР

1945

637,0

583,4

156,0

72,2

3,0

0,5

19,1

Германия

1941

1359,0

325,0

96,2

22,1

4,2

0,8

8,4

Германия

1942

1370,2

232,0

117,0

40,5

9,8

0,2

11,6

Германия

1943

2275,3

234,3

263,0

73,7

23,0

0,7

19,3

Германия

1944

2855,7

228,6

509,4

148,2

33,2

8,3

34,1

Германия

1945

665,0

78,0

111,0

27,0

2,8

0,4

7,2

То, что данные по Германии за 1945 год даются по апрель - это понятно. В мае немецкая военная промышленность просто перестала существовать. Но что касается СССР в 1941, то нельзя сказать, что в Советском Союзе в первой половине 1941 военная продукция не производилась. Игнорирование этих цифр не является научным подходом, а относится к "затасовыванию" и к "фальсификации". А с какими целями это делается - это уже вопрос и очень серьезный. Такая ситуация возможна только в том случае, если со стороны Красной Армии реализовывался какой-то свой план, разглашение которого до сих пор нежелательно. Элементами этого плана была и "Директива No 1", о которой речь шла выше. Но не только смысл ее текста указывает на наличие советского плана, на наличие его указывает и сам номер директивы - первый номер в середине года. Такое бывает только при начале работы новой управляющей структуры - в данном случае Ставки Главного командования. Официально она была создана 23 июня 1941 г. под руководством Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко. Генеральный штаб во главе с генералом-армии Г. К. Жуковым становился ее оперативным органом. Причем, она должна была быть создана в качестве органа управления штабами фронтов, решение о развертывании которых было принято в Москве 19 июня. А это уже явная подготовка войны. И не на какой-то там 1942 год, а на ближайшие дни. И об этом говорит ситуация со всеми директивами 21 и 22 июня, а не только с первой.