День мертвеца

Харрис Шарлин

–  Чего вы хотите?
– спросила я.

Мне не нравится, когда мной манипулируют.

Бокслейтнер отставил банку.

–  Хочу поговорить с вами о Монтин Хопкинс. О свояченице. О девушке, которую вы нашли сегодня.

Ничего не желаю о ней знать.

Так будет лучше. Я и без того знала предостаточно: прочувствовала на себе последние моменты ее жизни на земле. Куда уж больше!

–  Гарантирую, - прибавила я, поскольку была задета моя профессиональная честь, - что тело, которое мы обнаружили, принадлежит Монтин Хопкинс.

Он посмотрел на свои большие руки с

золотистыми волосками на тыльной стороне ладоней.

–  Я боялся, что вы это скажете.
– Холлис помолчал.
– Пойдемте, выпьем по коктейлю. Меня вырвало, и желудок требует, чтобы его чем-нибудь наполнили. Да и ваш наверняка готов к приему пищи.

Я посмотрела на Холлиса долгим взглядом, пытаясь понять его намерения. Однако проникнуть в его мысли мне не удалось. Как-никак он был живым. С мертвецами легче.

В конце концов я кивнула.

Ногти еще не просохли, поэтому, несмотря на осень, я села в машину босиком. Похоже, его это позабавило. Холлис Бокслейтнер был крепким мужчиной с крючковатым носом, широким лицом и белоснежными блестящими зубами. Впрочем, в данный момент ему было не до улыбок. Светлые волосы Холлиса были гладкими, как стекло.

–  Вы всегда жили в Сарне?
– спросила я, когда мы подъехали к «Сонику».

Он нажал на кнопку и заказал два шоколадных коктейля.

–  Десять лет, - ответил он.
– Переехал сюда за два года до окончания школы, да так и остался. Поступил в колледж. Часть обучения оплачивали местные власти. Учился и работал, живя дома, но после первого курса переселился в общежитие.

–  Должно быть, женились, раз Тини была вам свояченицей?

–  Да.

Я кивнула.

–  Дети?

–  Нет.

Должно быть, Бокслейтнер предполагал, что женитьба долго не продлится.

–  Моя жена была старшей сестрой Монтин, - сказал Холлис.
– Она умерла.

Вот это да! Я вздохнула. Пока Холлис расплачивался за коктейли, я подумала, что мне все-таки придется навести справки о Тини Хопкинс, хочу я того или нет.

–  Впервые я увидел Монтин, когда ей было тринадцать. Подобрал ее на перекрестке во время дежурства. Сразу было видно, что она несовершеннолетняя и на дороге ей делать нечего. Она стала приставать ко мне прямо в машине. Совершенно отбилась от рук. Я отвез Монтин домой, к матери, тогда и познакомился с Салли.
– Холлис немного помолчал, припоминая.
– Салли понравилась мне с первого взгляда. Она была хорошей девушкой и очень милой. Не то что Тини. Ту иначе как оторвой трудно было назвать.

–  Должно быть, Тигам не нравилось, что их сын встречается с ней?

–  Еще бы! Тини уродилась в мамашу. В то время Хелен сильно пила и приводила домой кого ни попадя. Но потом взялась за ум и бросила пить. А когда мать перебесилась, Тини последовала ее примеру.

Сибил рассказывала об этом совсем не так, и я решила проверить факты.

–  Каким образом вы получаете заказы?
– спросил Бокслейгнер.

Я присосалась к соломинке, удивившись резкой смене темы разговора. Коктейль оказался хорошим, хотя в такую погоду не следовало пить холодные напитки. А ведь я была в придачу босиком и невольно задрожала.

–  С помощью сарафанного

радио. Так меня наняли здесь: Терри Вейл услышал обо мне на конференции мэров. Люди общаются и лично, и с помощью электронной почты. Да и в профессиональных журналах выходят статьи.

Бокслейтнер кивнул.

–  Должно быть, вы не можете позволить себе рекламу.

–  Иногда позволяем. Трудно найти нужные формулировки.

–  Понимаю, - нехотя улыбнулся он, а потом настойчиво вернулся к прежней теме: - Вы просто… чувствуете их?

–  Вижу последние моменты, - кивнула я.
– Словно маленький видеоклип. Может, включите обогреватель?

–  Да, сейчас поедем.

Через минуту мы покинули «Соник».

–  В здешней полиции работает много народу?

Я пыталась быть вежливой, но ощущала подводное течение, причем вода двигалась все быстрее и быстрее.

–  Постоянных сотрудников, кроме меня? Шериф и два его помощника.

–  Маловато.

–  Только не в это время года. Осенью сюда приезжают лишь туристы, которым нравится смотреть, как листья меняют цвет. Они довольно мирный народ.
– Холлис Бокслейтнер покачал головой, дивясь на тех, кто выкраивает свободное время, чтобы посмотреть на пригоршню листьев.
– А летом, в разгар туристического сезона, мы нанимаем еще шесть человек на неполный рабочий день - следить за дорожным движением и тому подобным.

Зарабатывал Холлис Бокслейтнер, должно быть, мало. Он был молодым, похоже, способным и умным. Почему же он застрял в Сарне? Ну да это не мое дело. И все же мне было любопытно.

–  От родителей мне здесь остался в наследство дом, - сказал он, словно отвечая на мой невысказанный вопрос.
– Лесовоз сплющил их автомобиль в лепешку.

Я сказала, что мне жаль, и он кивнул в ответ. Холлис не хотел вдаваться в подробности гибели родителей, и это было хорошо.

–  Мне нравятся охота и рыбалка, и люди здесь хорошие. Летом помогаю шурину. Он занимается рафтингом, сдает туристам надувные лодки. Три летних месяца работаю почти круглые сутки, но это помогает пополнять банковский счет. А что делает ваш брат, когда не помогает вам?

–  Он всегда со мной.

Холлис посмотрел на меня так, как будто вежливо скрывал усмешку.

–  И больше ничем не занимается?

–  Этого достаточно.

Мысль о том, что мне придется справляться в одиночку, заставила меня задрожать.

–  И сколько вам платят за услуги?
– поинтересовался Холлис, глядя на дорогу.

Надеясь, что в вопросе нет скрытого подтекста, я промолчала.

Прошло некоторое время, прежде чем Холлис ощутил неловкость - другие люди почувствовали бы ее раньше.

–  Я хочу вас нанять, - пояснил он.

Этого я не ожидала.

–  Пять тысяч долларов, - сказала я.
– Деньги я получаю после опознания останков.

–  А если местонахождение тела известно? Вы можете назвать причину смерти?

–  Да. В таком случае, разумеется, я беру меньше.

Иногда семья хочет услышать независимое суждение о причине смерти.

–  Вы когда-нибудь ошибаетесь?

–  В моей практике такого не было.

Я смотрела на проносившийся за окном город.