День минотавра (Минотавр - 1)

Сван Томас Барнет

– Ой, - удивился он.
– Ты разговариваешь, да еще по-критски.

– А ты что думал, я замычу или заговорю по-хеттски? На самом деле, это твои предки переняли язык от моих несколько сот лет назад.

– До сих пор я слышал только твое мычанье.

Он уже слезал вниз со своего выступа.

Я подхватил его и, решив подшутить, неожиданно изо всех сил замычал. Он, конечно, задрожал, но продолжал смотреть мне прямо в глаза.

– Не надо было так быстро слезать, - пожурил его я.
– Может, я хочу тебя подманить и съесть.

– Но ведь ты обещал, что не тронешь.

– Нельзя

верить всему, что тебе говорят. Если бы я был киклопом, я бы улыбался, льстил, а потом запихнул тебя в котел.

– А что мне надо было делать?

– Немного поспорить, потребовать доказательств, что я не причиню тебе вреда, вообще выяснить мои намерения.

– Но ведь ты меня не съел, а я сэкономил время и не задавал ненужных вопросов. Я хочу познакомить тебя с моей сестрой.

Сердце у меня упало, и я почувствовал, что иду ко дну, как рыбачья сеть, которую тянут вниз грузила. Сестра такого мальчика наверняка благородная дама. Должен вам сразу объяснить, в чем дело: легкомысленным девицам я всегда очень нравился, но благородные дамы не пускали меня даже на порог. Я наверняка напугаю ее, и она скажет (или, будучи воспитанным человеком, подумает), что я грубый дикарь. Она захочет, чтобы я причесывался, сбривал с груди шерсть и подравнивал кисточку на хвосте. Она будет испуганно вздрагивать, когда я ругаюсь, и сердито смотреть в мою сторону, как только я попытаюсь выпить кружку пива, и, конечно, ей не понравятся мои друзья - Зоэ, ее подруги-дриады, Мосх и другие кентавры.

– Не уверен, что она захочет познакомиться со мной, - ответил я.

– Она будет просто в восторге. Она думала, что ей придется развлекать и тебя тоже.

Мы пошли к ней, а по дороге Икар рассказывал мне о своих приключениях. Эта встреча изменила всю мою жизнь.

ГЛАВА III

ОБЛОМАННОЕ ДЕРЕВО

Знаете ли вы, что такое керамическая посуда в стиле камарес? Стенки ее тонки, как яичная скорлупа, и сплошь покрыты изображениями морских существ - анемонов, летающих рыб и извивающихся осьминогов.

Кажется, одно лишь прикосновение - и она разлетится на мелкие кусочки, но даже через сотни лет такую чашу еще можно будет наполнить вином, медом или поставить в нее цветы. Такой же была и Тея. Волна нежности захлестнула меня, как только я увидел, какая она миниатюрная и хрупкая. Но в то же время я заметил и ее силу. Стройная, словно пальма, с тонкой талией, но пышной, как у Матери Земли, грудью, она держала перед собой маленькие, крепко сжатые кулачки, готовая защищаться. Икар побежал вперед и взял ее за руку:

– Не бойся, он хочет стать нашим другом, - и добавил с гордостью: Несмотря на то, что я здорово ударил его камнем.

Я неуклюже переминался с копыта на копыто, судорожно думая, что же мне такое сказать, чтобы успокоить ее.

– Он прав. Действительно, мне хочется стать вашим другом, а тебе вовсе не нужно меня развлекать, - неожиданно ляпнул я заикаясь и тут же умолк.

Сказать такое даме - верх бестактности, да еще моя физиономия, на которой вот уже двадцать шесть лет написано, что я неотесанный деревенщина. Понятно, что я ожидал увидеть недовольно поднятые брови, холодную улыбку, а затем получить звонкую пощечину.

Но она взяла меня за руку, точнее, за лапищу, так как ее маленькие пальчики не

смогли бы обхватить даже мое запястье. В ответ я очень осторожно, будто сжимая хрупкое яйцо дрозда, пожал ее руку.

– Мы явились к вам незваными гостями. Если вы позволите нам остаться, мы будем очень благодарны, - сказала она.

– Я живу вовсе не здесь, - воскликнул я в ужасе.
– У меня прекрасный дом в лесу.

Если бы на ее месте была Зоэ, то слова сыпались бы, как фрукты из рога изобилия, и от своего собственного красноречия я пришел бы в отличное расположение духа. Но сейчас я был отчаянно напуган и пытался прикрыть свой страх напускной сердитостью.

– Можно нам...
– начала было она.

– Идите за мной, - проворчал я, затем повернулся к ним спиной и зашагал к выходу из пещеры.

Но вскоре, не слыша за собой шагов, я остановился и оглянулся. Они, спотыкаясь и падая, с трудом перебирались через острые сталагмиты. Тея расшибла колено, и Икар взял ее за руку. Тогда я вернулся, поднял Тею на руки, а Икару велел забраться ко мне на спину.

– Можно, я возьму к тебе на спину своего змея?
– спросил он.

– Змеи, - ответил я, - символы плодородия и семейного очага. Они приносят хороший урожай и удачу в семейной жизни. Кроме этого, они всегда чьи-нибудь предки.

– Это наш прапрадядюшка, - сказал Икар.

Он замахал руками и крикнул:

– Но-о!

– С двумя седоками я могу лишь бежать вприпрыжку, а если ты хочешь скакать галопом, то для этого придется поискать кентавра. Пригни голову, а то ударишься.

– Гораздо лучше, чем из гусиных перьев, - пробормотал мальчик, сооружая из моих волос подушку, а Тея лежала у меня на руках доверчиво и спокойно, как спящий ребенок. Меня вдруг осенило, что отправлялся я в пещеру за своим обедом, а нашел там семью. Это накладывало на закоренелого и довольно беспутного холостяка, коим я являлся, огромную и такую пугающую ответственность.

Выйдя из пещеры, я посадил их на мох и перевел дыхание.

– Какие громадные!
– закричал Икар, разглядывая окружавшие нас деревья, похожие на высокие египетские обелиски.
– В таких ветвях можно даже дома строить.

– Или в стволах, - сказал я.
– Дриады живут именно в них.

Вокруг стояли кедры, покрытые пучками иголок и маленькими, торчащими кверху шишечками, мощные, усеянные желудями дубы, кора которых потрескалась, как старая сброшенная змеиная кожа, и кипарисы, гибкие и женственные, с матово поблескивающими в лучах солнца листьями.

– Какие они грустные, - сказала Тея, указывая на кипарисы.
– Как все женщины, познавшие муку деторождения или безответную любовь, бьющуюся, как ласточка в клетке.

– И все же, - ответил я, - они идут на это и переносят все испытания с достоинством. В них не только грусть, но и смелость.

– Да, конечно, - согласилась она.
– Прости мне мое мрачное настроение. С тех пор, как мы лишились дома, я будто попалась в сети тоски, из которых мне никак не выбраться.

Я понимал, что ей нужно. Ей необходим был дом, где она могла бы спрятаться от леса, ахейцев и - кто знает?
– может, и от минотавров тоже. Ей хотелось иметь теплый очаг, отца и, наверное, мужа (ведь она уже вполне созрела для замужества).