День независимости. Часть 2
Шрифт:
В скором времени он уже плотно сидел на игле, и не мог обходиться без ежедневной дозы героина.
Шароев, однажды застав его за этим занятием, вырвал шприц и разразился проклятиями.
— Скотина! Мразь! — бесновался он, силком засучив на Борщове рукава.
Обе худые руки химика почернели от синяков, следов недавних инъекций.
На Борщове можно было ставить крест, проку от него уже не будет.
Но, с другой стороны, — эта мысль пришла ему позже, — теперь он находился в полной моей зависимости,
Спустившись в подвал, Борщов положил на диван два новеньких кейса, сел рядом. В голове беспорядочно роились мысли, и он безуспешно пытался упорядочить их.
«Дъявол! — бил внутри черепа невидимый хлыст, принося ему муки. — Что же делать?!»
Наступило то, что должно было наступить. Пять минут назад к нему заявился человек Шароева, принес эти кейсы и велел к завтрашнему дню снарядить их взрывнином. В каждый килограмма по два, и закамуфлировать. С виду они должны оставаться обычными, и ничем не бросаться в глаза.
— Да вы сдурели! — возмутился Борщов. — Да вы знаете, сколько это?.. Это ж жилой дом запросто можно снести…
— Меня не касается, — ответил посланец и всучил кейсы. — Запомни, завтра за ними придет клиент.
Он ушел, а растерянный Борщов продолжал стоять в дверях. Ему вдруг остро захотелось бежать куда глаза глядят, подальше от родительского дома, ставшего ему тюрьмой, подальше от этого города и Вахи Шароева, которого теперь до смерти боялся. Но бежать было некуда. С недавних пор авторитет выставил в доме охрану, и Иван находился под домашним арестом.
Проклиная давешнюю сговорчивость и Ваху, чьими стараниями он превратился в арестанта, Борщов отправился в лабораторию.
Как ни старался, он не мог найти выхода из создавшегося положения. Воспаленный наркотиками мозг разучился логически думать…
…Подскочив, Борщов сгреб со стола приготовленный шприц с резиновым жгутом. Затянув зубами на руке узел, всадил под кожу острое жало иглы и, краем сетчатки следя, как вожделенный раствор перекачивается в вену, блаженно вытянул ноги.
«А… будь что будет… Плевать…»
Заказчик появился в лаборатории к полудню, в сопровождении охранника. Это был высокий, довольно крепкий сложением мужчина, с волевыми чертами лица и холодным взглядом человека, многое повидавшего в своей жизни. Лицо его было обветренно, и перебитый в переносице нос придавал ему агрессивное выражение.
В правой руке мужчина держал просторную капроновую сумку, подобную тем, какими пользуются в перевозке товара челноки.
Теряясь под его взглядом, Борщов отошел от стола, где пластиковым шпателем смешивал воедино ингредиенты взрывнина и показал на диван с кейсами.
— Вы за ними?
Клиент, не сочтя нужным ответить, прошел к дипломатам и вскрыл один, придирчиво осматривая внутреннюю обшивку.
— Нормально, — одобрил он работу, и проверил его на вес. — Ничего, легко…
— Как
— Какое расстояние? — быстро спросил посетитель.
— Минимум сотня метров. А по-хорошему, не менее трехсот.
Охранник фривольно хмыкнул:
— Химик знает свое дело.
— Я беру, — сказал заказчик и с визгом развел молнию сумки. — Но мы договаривались на четыре экземпляра. Когда будут готовы остальные?
Борщов удивленно изогнул брови.
— Мне принесли только эти…
Но тут снова встрял охранник:
— Такие дела надо в Вахой решать. Химик — простой исполнитель.
Заказчик только покрутил головой, и с излишней аккуратностью стал перекладывать кейсы в сумку.
— Да вы не бойтесь, — успокоил его Борщов. — Взрывнин не чувствителен к механическим ударам. А вашему специалисту передайте: лучше использовать электродетонаторы.
Мужчина поднял сумку и обратился к охраннику.
— Я бы хотел расплатиться. Сколько?
— Не здесь. Пойдемте наверх.
26
Волгоград. 18 мая.
20 ч. 05 мин.
В кабинете начальника УФСБ было живительно прохладно; бесшумно работал кондиционер. Места за столом занимали руководители подразделений, и Сажину с Беляевым пришлось довольствоваться стульями в углу.
Васнецов запаздывал на летучку, где, в отсутствие хозяина кабинета, шли горячие споры. Дело о взрыве, после убийства Козырева, пока вперед не продвинулось, а с новым витком «Вихря — Антитеррора» на плечи контрразведчиков возлагались, в дополнение к прочему, новые задачи по изъятию взрывчатки, оружия и боеприпасов. Приходилось работать на два фронта…
Шло время, и когда собравшиеся стали уже сомневаться, будет ли совещание вообще, появился Васнецов.
— Пришел ответ на запрос по личностям подозреваемых, — сообщил он Сажину. — У Короткова на проводе Рязань. Можете переговорить.
Заместитель Васнецова, когда полковник Сажин зашел к нему, разговаривал по телефону. Перекрыв ладонью мембрану, он тихо сказал:
— Похоже, опознали одного из наших гавриков.
Сажин усомнился:
— Только одного?
— Переговорите сами, — Коротков подал ему трубку.
— Говорит полковник Сажин из Департамента по борьбе с терроризмом. С кем имею честь?
— Капитан Зерницкий, начальник оперативного отдела…
— Короче. Что у вас?..
— Да, понимаете, товарищ полковник, мы по вашей ориентировке решили поплотнее поработать. Договорились с телевизионщиками и пустили по местным телеканалам мульку. Дескать, произошло серьезное дорожно-транспортное происшествие, в котором пострадали люди. Пострадавшие в критическом состоянии, в коме, ничего о себе, естественно, сообщить не могут. Тем, кто их опознает, позвонить по указанному телефону.