День Победы. Гексалогия
Шрифт:
— Эй, стоять! — Сержант вскинул «Грозу», удерживая ее за переднюю рукоятку под коротким стволом и вжав в плечо резиновую накладку затыльника. — Руки вверх, оружие на землю!
Один из террористов нырнул за ближайшую припаркованную машину, а второй, оставаясь на виду, вскинул короткий автомат, и тишину спального района разорвала короткая очередь. Колобов услышал, как пули с лязгом впиваются в борт «Газели», а затем увидел, как валится на асфальт, захлебываясь кровью, его товарищ, стоявший чуть левее.
— В укрытие, — приказал старшина, скрываясь
Затрещал пистолет-пулемет в руках командира, и Колобов, вскинув автомат, тоже нажал на спуск. Трехкилограммовая «Гроза» в руках старшего сержанта задрожала, выплевывая поток свинца. Но террорист оказался быстрее роя пуль, успев укрыться за потрепанной «десяткой», и уже оттуда выстрелив в сторону полицейских, не прицельно, но и нарваться на шальную пулю никто не хотел.
— Прижмите их! — приказал старшина, меняя опустевший магазин ПП-2000.
Из подъезда вдруг показались еще двое. Сперва Александр подумал, что это просто жильцы, но вдруг один из них вытащил из-за пазухи такой же, как у старшины, пистолет-пулемет, а второй сразу два массивных «Грача», открыв беглый огонь по полицейским. Над ухом противно завизжали летевшие в обе стороны пули.
Громов успел нырнуть за борт «Лады», а Слюсаренко, стоя во весь рост, выстрелил из своего «Вихря», и Максим увидел, что один полицейский безвольно оседает на землю, сползая по изрешеченному борту «газели», и лишь с секундной задержкой остальные тоже попадали на асфальт, укрываясь от меткого огня. А еще через мгновение грянул ответный шквал.
Пули барабанили по борту машины, разрывая его в клочья, так что голову было не высунуть. Слюсаренко выставил над капотом ствол «Вихря», выстрелив куда-то в воздух, и Громов последовал его примеру, обхватив правой рукой пистолетную рукоятку, а левой — короткое пластиковое цевье. «Вал» действительно бил почти бесшумно, лишь лязг затвора сопровождал выстрелы, да упруго бил в плечо затыльник приклада.
— С-суки, — прошипел Слюсаренко, меняя рожок автомата. — Прижали!
Полицейские, тоже использовавшие припаркованные во дворе машины, как укрытие, били разом из десятка стволов, наполняя пространство грохотом очередей, а в ответ сухо трещал «Вихрь», да звучали тихие хлопки выстрелов «Вала», и тяжелые пули с лязгом пробивали борта автомобилей, настигая прятавшихся за ними людей.
— Что делать?! — Максим почувствовал самый настоящий страх. Нельзя было высунуться из-за импровизированного бруствера хотя бы на мгновение без риска быть изрешеченным градом пуль. Громов уже расстрелял два магазина, и оставалось еще два, всего четыре десятка патронов, и близился миг, когда партизан можно будет взять голыми руками.
— Прорываться! Иначе задавят!
Снайперы показали на ступеньках подъездной лестницы неожиданно для всех. Кажется, полицейские растерялись на миг, а Антон, достав из-под легкой куртки необычного вида пистолет-пулемет, выпустил длинную очередь. Бежавший за ним Серый стрелял сразу в двух рук.
— Сюда, — крикнул полковник. —
Антон успел добраться до укрытия, а его напарник замешкался на пару секунд, и этого хватило противнику, что придти в себя. Загрохотали автоматы, и снайпер завалился на спину, выпуская из рук свои пистолеты.
— Надо рвать отсюда, — выдохнул Антон. — Иначе хана!
— Вот! — Слюсаренко подкинул на ладони ребристый шар ручной гранаты. Еще одну он протянул снайперу: — Бросаем разом, и как только рванет, бежим к выезду. Готовы?
— Готовы!
Выдернув чеку, полковник швырнул гранату в сторону полицейской «Газели», и через три секунды хлопнул взрыв.
— Огонь из всех стволов!!!
Сам Слюсаренко, поднявшись первым, навскидку выстрелил из «Вихря», и град тяжелых пуль превратил посеченную осколками «Газель» в решето. Полковник со всех ног бросился к выезду со двора, а за ним бежали его товарищи. Громов тоже выстрелил на ходу, «Вал» харкнул свинцом и вдруг умолк, словно подавившись. Менять магазин было некогда, и Максим просто бежал, что было сил, чувствуя, как сзади и чуть слева бежит и Антон.
Краем глаза Максим отметил какое-то движение у «Газели». Фигура в сером городском камуфляже выросла возле микроавтобуса, а затем загрохотали автоматные выстрелы. Тело Антона швырнуло на Громова, и тот, от неожиданности, упал, потеряв равновесие. В последний миг Максим увидел черный крест на фоне голубого неба. Тень быстро скользнула по лицу, а затем от зависшего в вышине «креста» вниз протянулась дымная нить. А потом все вокруг наполнилось огнем, и волна нестерпимого жара накрыла лежавшего на земле партизана.
«Предейтор» сделал очередной круг над охваченным хаосом проспектом, и оператор напрягся, когда в поле зрения камер попал полицейский автомобиль.
— Есть цель! Это русская полиция, кажется, они ведут бой с террористами!
— Уточнить!
Крылатый «Хищник» развернулся, направляя к земле объективы камер. К сожалению, он не мог зависать, как вертолет, операторам приходилось все время маневрировать, чтобы удерживать в фокусе заинтересовавший их двор. А по двору суматошно перемещались фигурки в камуфляже и обычной одежде, и время от времени одна из них падала, замирая на месте, а остальные продолжали свой бег.
— Генерал, сэр, цель в зоне поражения!
Мэтью Камински колебался недолго. Противник был видим и уязвим, возможно, те самые люди, по вине которых семь хороших парней, настоящих американцев, солдат его Десятой пехотной, отправились за океан не в парадных мундирах с орденами, а в пластиковых мешках.
— Цель уничтожить!
— Есть, сэр!
Лазерный луч, не различимый для невооруженного глаза, уткнулся в кучку вооруженных людей, наискось пересекавших двор.
— Пуск!
Ракета «Хеллфайр» сошла с направляющей, устремившись к земле, следуя точно по лучу. Детонатор сработал точно, и восьмикилограммовая фугасная боеголовка мгновенно превратилась в огненный шар, от которого кольцом разошлась ударная волна.