День Победы. Гексалогия
Шрифт:
Рядом с кораблями на воздушной подушке на берег выползли, опустив носовые аппарели, уткнувшись срезанными носами в мокрый песок, танкодесантные «Сацума» и «Немуро». Устаревшая конструкция не позволяла, в отличие от флагмана эскадры «Осуми», высаживать десант из-за горизонта, зато каждый из этих кораблей мог принимать на не меньше десятка боевых машин, в том числе и танки, и сейчас на берег Карафуто по опушенным рампам стекал настоящий стальной поток, фырчащий дизелями и пышущий струями выхлопных газов.
— Господин генерал, — к Хейхатиро Муцу подбежал командир батальона, который был выбран для высадки в первой волне. — Господин генерал, десантирование
— Что слышно из Южно-Сахалинска?
Вертолетный десант должен был захватить контролируемый американцами аэродром, и именно туда надлежало прибыть главным силам Пятой пехотной дивизии. Если воздушный мост не будет организован, генералу Муцу придется остаться на Карафуто с несколькими сотнями людей и десятком танков, а это не та сила, справиться с которой американцы не сумеют.
— Аэродром под нашим контролем, господин генерал, — доложил ликующий командир батальона. — Потери незначительны, большая часть американцев взята в плен! Из штаба передали, что транспортные самолеты уже в воздухе!
— Отлично! Тогда немедленно выдвигаемся к Южно-Сахалинску! Необходимо укрепить оборону аэропорта, насколько это возможно, и прикрыть высадку главных сил!
Пехотный батальон, усиленный танковой ротой, был лишь авангардом армии вторжения, но и он являлся силой, которой ничто не могло противостоять на этом острове. К этой минуте на берегу была уже большая часть техники и почти все десантники. Лишь катера на воздушной подушке LCAC, развернувшись на одном месте, скрылись за горизонтом в фонтанах пены и брызг, чтобы через полчаса доставить на сушу с борта флагманского «Осуми» еще дожидавшиеся в его трюме своей очереди танки.
— По машинам! — приказал генерал, рысцой кинувшись к командирской бронемашине «Тип 82», замершей с открытыми люками в ожидании своего самого важного пассажира.
Прежде, чем скрыться под броней, командующий Пятой пехотной дивизией еще раз бросил взгляд на открывавшуюся с берега панораму, на подернутые туманом склоны вонзавших вершины в облака сопок, поросших девственным лесом, на песчаный пляж, перепаханный гусеницами танков и колесами бронемашин. Прекрасный край, нетронутая природа, скрывающая богатства, так необходимые Японии, уже истощившей свою землю — уголь, нефть, руды металлов. И это было лишь начало.
— Двинулись, — скомандовал генерал Муцу, опуская бронированную крышку люка. — Колонна — вперед!
Выгрузка еще только подходила к концу, когда к сопкам с перепаханного колесами и гусеницами пляжа двинулась грозно урчащая моторами вереница боевых машин. Командующий Пятой пехотной хотел оказаться в Южно-Сахалинске первым, чтобы на летном поле местного аэродрома встретить своих прибывающих из Японии солдат. В прочем, Японией теперь, с этой самой минуты, стала и та земля, которую попирала своими рубчатыми широкими колесами его КШМ, петлявшая по извилистой дороге, стиснутой склонами сопок.
Первым по узкой дороге двинулся, оторвавшись от главных сил почти на километр, разведдозор. Боевая разведывательная машина «Тип 87», сопровождаемая японской новинкой, четырехосным бронетранспортером «Тип 96», находилась постоянно на связи с колонной, и генерал Муцу слышал заполнившие эфир переговоры. В случае возможной засады дозор примет удар на себя, позволив основным силам приготовиться к бою. Пары танков, десятка боевых машин пехоты «Тип 89» и новейших бронетранспортеров «Тип 96» хватит, чтоб смести любую преграду. А если их огневой мощи окажется мало, в хвосте колонны ползла, кроша старый
— Держать дистанцию, — произнес в микрофон рации генерал Муцу, отрезанный от окружающего мира броней командно-штабной машины. — Вести постоянное наблюдение!
Боевые машины ползли по извилистому шоссе с давно не чиненым покрытием, в Японии таких дорог, наверное, и не найти, а русским, кажется, плевать, где и как ездить. Но и по такой трассе бронемашины двигались с приличной скоростью, неумолимо приближаясь к Южно-Сахалинску. Дважды колонна проезжала через небольшие городки, пугая местных жителей ревом моторов и лязгом гусениц. Остановить японцев никто не пытался, люди просто в страхе разбегались, выглядывая вслед стальной грохочущей змее из-за углов и из переулков.
Потом снова потянулись сопки, поросшие лиственницами и пихтами. Шоссе плавно изгибалось, как бы опоясывая невысокую гору с плоской вершиной. Разведдозор исчез за поворотом, а колонна сбавила ход, дабы не выскочить по инерции с шоссе, справа вздымавшегося склоном сопки, а слева проваливавшегося его продолжением на пару десятков метров вниз. Над дорогой повисли плотные клубы выхлопных газов, словно дымовая завеса.
Сильный грохот проник под броню командирской «Тип 82», и тотчас закричал механик-водитель, пытаясь отвернуть, избегая столкновения с внезапно вспыхнувшей боевой машиной пехоты «Тип 89». КШМ на миг зависла над оврагом, затем вновь каким-то чудом выползя на шоссе. Генерал Муцу, прильнувший к прибору наблюдения, увидел, как вспыхнул ехавший в голове колонны танк, и его башню оторвало от корпуса, подбросив в небо.
— Колонна, назад! — крикнул командующий. — Это засада! Открыть ответный огонь!
Склон сопки, возвышавшейся над шоссе, полыхнул вспышками выстрелов, и к замершим перед преградившим путь вперед танком бронемашинам устремились дымными стрелами противотанковые гранаты.
Прапорщик Ефремов не был местным по рождению, на свет он появился в Нижнем Новгороде, а годы юности провел в Красноярске, но, отслужив на Сахалине семь лет, изучил окрестности, и теперь смог выбрать почти идеальное место для засады. Сопка с плоской вершиной, заросшая не слишком густым хвойным лесом, господствовала над местностью. По ее западному склону вилась лента шоссе, единственного, пригодного для движения большого количества техники.
— Значит так, Земцов, — обратился прапорщик к сержанту, командиру танка, — ставь свой «самовар» на северном склоне, так, чтоб дорога была на линии огня. О маскировке не забудь! Как с боекомплектом?
— Автомат заряжания загружен полностью, товарищ командир! Двадцать восемь кумулятивных и бронебойно-подкалиберных!
— Отлично, — кивнул довольный прапорщик. — Все, сержант, дуй на исходную! Позывной твой пусть будет… «коробка»! Жди моей команды, будь на связи постоянно, но сам в эфир не выходи! Японцы, они же ой какие хитрожопые, наверняка радиоразведку будут вести! Как дам сигнал, бей во все, что увидишь, снаряды не экономь!