День Победы. Гексалогия

Завадский Андрей Сергеевич

Выстроившись в короткую колонну, «морские котики» двинулись по каменистой тундре, вздыбливавшейся черными клыками гранитных скал и изредка перемежавшейся островками перелесков, едва ли способных стать надежным укрытием. Коммандос мерно шагали, не снимая рук с оружия и стараясь глядеть одновременно во все стороны, чтобы успеть заметить появление противника. Диверсантам предстояло пребывать полной уверенности, что они остаются незамеченными, еще целых несколько минут.

Беспилотный разведчик «Дозор» неторопливо двигался по кругу, паря над северной частью Кольского полуострова на высоте трех тысяч метров, словно высматривавший добычу коршун. Порой он зарывался в плотные облака, затягивавшие небо

над Баренцевым морем, предвещая скорое ухудшение погоды. Но установленная на его борту тепловизионная камера позволяла вести наблюдение в любых условиях, днем и ночью, и сгущавшиеся тучи не были помехой. Находившиеся далеко на земле операторы откровенно скучали, лишь краем глаза поглядывая на мониторы, на которых часами можно было видеть одну и ту же картину — серая тундра, перемежавшаяся жидкими перелесками и гранитными глыбами скал, видевших, должно быть, еще первых людей в этом мире. Но скука и сон исчезли, как и не бывало, в тот момент, когда в фокус камеры попала группа бредущих по безжизненной пустоши людей. В инфракрасном спектре они предстали просто темными точками, выстроившимися вереницей, но опытные операторы мгновенно опознали цель.

— Что-то есть в двенадцатом квадрате!

— Давай на второй круг, — приказал напарник, с которого как рукой сняло дремоту. — Опусти пониже нашу «птичку»!

Беспилотник, снижаясь, прорвал облачную пелену. Установленная под фюзеляжем на гиростабилизированной платформе камера в шарообразном обтекателе плавно поворачивалась, удерживая в фокусе группу бредущих по равнине людей.

— Наблюдаю группу людей с оружием, — сообщил приникший к монитору оператор.

— Может, охотники?

— Посреди тундры, на своих двоих?! Даже не смешно!

— Продолжай наблюдение до израсходования топлива! И связь со штабом флота, живее!

Звук маломощного девятнадцатисльного двигателя не достигал поверхности, ничем не выдавая близкого присутствия беспилотного разведчика. Но коммандер Чоу, повинуясь какому-то неосознанному предчувствию, запрокинувший голову к небу, рассмотрел на фоне облаков медленно плывущий в вышине черный крест, мгновенно опознав в нем «дрона».

— Holly shit! — Джереми Чоу сплюнул сквозь зубы от злости и охватившего его отчаяния, громко скомандовав: — Вперед, бегом! Укроемся в скалах!

Переход по продуваемой всеми ветрами равнине, с неподъемным грузом за плечами, притупил чувства, и, несмотря на всю свою подготовку, американцы прозевали появление «дрона». Здесь, среди голой тундры, они были как на ладони, беззащитные и уязвимые, лишенные возможности укрыться от взгляда с небес. И не было причин сомневаться в том, что вскоре за крылатым роботом явятся и его хозяева.

В далеком и абсолютно недостижимым теперь для подразделения американских «тюленей» Североморске трель телефонного звонка разорвала тишину, царившую в кабинете командующего Северным флотом. Вздрогнув от неожиданности, адмирал Колгуев схватил трубку, услышав в динамике голос командующего береговыми войсками:

— Товарищ контр-адмирал, противник обнаружен в двенадцатом квадрате! Группа в количестве шести человек движется на юго-восток!

— Все в двенадцатый квадрат, срочно, — немедленно приказал Колгуев. — Блокировать их! Перекрыть все, чтоб ни одна сука не выскользнула! По возможности брать живыми, но если окажут сопротивление — уничтожить на месте! Боевые пловцы — это элита Сил специальных операций США, лучшие их бойцы, и я запрещаю рисковать людьми, ясно?

— Так точно, товарищ контр-адмирал! Поисковые группы уже в пути! Американцам некуда бежать и негде прятаться, мы их возьмем!

Приказ, пришедший из штаба, заставил пилотов сразу нескольких вертолетов, круживших над безлюдной тундрой, изменить курс, направляясь к указанной цели. За те несколько

минут, что требовались для принятия решения и его исполнения, «тюлени» успели преодолеть больше мили, но это уже ничего не могло изменить.

— Живее, парни, — хрипя от натуги и чувствуя, как судорога пронзает мышцы ног, приказал коммандер Чоу. — Шевелись, если не хотите здесь подохнуть!

Пошатываясь под тяжестью боеприпасов, сухих пайков и прочих мелочей, в сумме весивших едва ли не столько же, что и несущие их на собственной спине люди, рысцой бежали к видневшимся вдалеке гранитным кряжам, вздымавшимся над жидкими зарослями полярной березы. Не услышав, а, скорее, ощутив каким-то неизученным чувством такой знакомый звук рассекающих воздух вертолетных лопастей, Джереми Чоу обернулся на бегу, увидев далеко на горизонте быстро увеличивавшуюся в размерах темную точку, которая не могла быть ничем иным, как летящим на малой высоте вертолетом.

— Fuck!!!

Коммандер сбился с шага и невольно присел, когда вертолет с грохотом и воем промчался, казалось, над самой головой, едва не цепляясь катками неубирающегося шасси за макушки бежавших по тундре «котиков». Чоу без труда опознал «Хип», русский многоцелевой вертолет Ми-8, похожий на громадного пятнисто-зеленого головастика. Узлы подвески по бокам его фюзеляжа, где могли размещаться пусковые установки неуправляемых ракет калибром восемьдесят миллиметров или пушечные контейнеры, были пусты, но из проемов иллюминаторов в бортах торчали стволы автоматов.

В наполненном гулом турбин десантном отсеке вертолета командир взвода морской пехоты Северного флота, уставившийся в иллюминатор, увидел, как фигурки людей, сперва растянувшиеся на земле, вскочили, бодрой рысцой двинувшись к недалеким скалам, вздымавшимся зазубренной стеной по правому борту.

— Какие шустрые! — офицер толкнул кулаком в плечо сидевшего рядом бойца, крикнув тому сквозь шум двигателей: — Чижов, ну-ка, притормози их! Только аккуратно, а не как всегда!

— Есть, товарищ лейтенант!

Морпех, оскалившись, высунул в проем иллюминатора ствол пулемета, установленного на шкворневой опоре. Вжав приклад «Печенега» в обтянутое камуфляжем плечо, боец нажал на спуск, увидев, как вспыхивают и быстро гаснут росчерки трассеров, устремившихся к земле. Пулеметная очередь ударила под ноги неуклюже бежавших по равнине американцев, и Чоу, волчком разворачиваясь на месте, скомандовал:

— Огонь!!!

Лейтенант Николас Эмерсон, присев на колено, без натуги вскинул облегченный пулемет «Марк-48», ловя в объектив маломощного оптического прицела ACOG, установленного поверх ствольной коробки на направляющей «пикатинни». Палец потянул спусковой крючок, почти без сопротивления подавшийся назад, и на конце ствола вспыхнул пульсирующий огонек. Треск выстрелов почти не был слышен за гулом турбин кружившего на малой высоте русского вертолета, но «морской котик» увидел, как пули, попадая в цель, высекают искры из бортов Ми-8. Стоявший рядом в полный рост коммандер Чоу, вжимая в плечо приклад штурмовой винтовки, тоже открыл огонь, в три очереди опустошив двадцатизарядный магазин своей «Марк-17» SCAR. Остальные коммандос поддержали его, обрушив на вражеский геликоптер, уязвимый на малой высоте шквал свинца.

От русского вертолета, буквально подпрыгнувшего на сотню метров вверх, к земле потянулись огненные ленты трассеров. Один из «морских котиков», выронив оружие и схватившись за живот обеими руками, осел на землю. Другой схватился за плечо, и Чоу увидел, что между его пальцев струится казавшаяся неестественно черной кровь.

— Эмерсон, проверь, что там с Гришоу! — Командир разведгруппы указал на неподвижно лежавшего на камнях «тюленя». — Вуйчич, помоги Бэббиджу!

Лейтенант, склонившись над своим товарищем, сообщил: