День Победы. Гексалогия
Шрифт:
«Волга», миновав несколько пропускных постов, где несли службу дюжие парни в тельняшках и черных беретах, затормозила на набережной, где уже собралось с полдюжины людей, суровые немолодые мужчины в рабочих спецовках или строгих костюмах, словно на праздник собирались. Хотя на самом деле это и был праздник, и контр-адмирал Лямин был готов петь от радости, не без труда сдерживая высокие порывы.
— С прибытием, товарищ командующий! — Невысокий упитанный мужичок с властным блеском в поблекших глазах протянул крепкую ладонь Лямину. — Мы уже готовы. Прошу на борт!
Рейдовый катер проекта 727, настоящая кроха
— Вот он, красавец, — солидно пророкотал директор завода, перехватив взгляд командующего флотом. — Все работы уже завершены. Вооружение установлено, боезапас погружен. Провизия, вода, топливо — тоже.
Зарокотал девяностапятисильный дизель, и катер отвалил от причала, направляемый рукой опытного рулевого, направился прямиком к стоявшему на якоре эскадренному миноносцу. В свое время один из самых мощных кораблей Тихоокеанского флота, если не считать единственный ракетный крейсер, он был поставлен в ремонт, как всегда, чудовищно затянувшийся из-за хронической пустоты в оборонном бюджете страны. Внезапная война и катастрофическое положение заставило многих иначе отнестись к казенным расходам, и с уходом оккупантов работы на эсминце закипели с утроенной силой.
Пока катер неторопливо плюхал по речной глади, взгляд контр-адмирала скользил по привычным очертаниями эсминца типа «Современный». Стремительные обводы корабля нагляднее чего бы то ни было говорил о том, для чего он создан — настигнуть в океане даже самого быстрого противника, впиться в него сверхзвуковыми «клыками» крылатых ракет, превращая плод упорных трудов американских, английских, японских или же чьих-то иных кораблестроителей в гниющую на океанском дне груду мертвого железа. И эти эсминцы успешно справлялись с задачей, пока у создавшей их страны находились средства хотя бы на элементарный ремонт и подготовку экипажей.
Адмирал Лямин откровенно любовался грозным видом корабля, к которому приближался тарахтевший дизелем катер. Но что-то в силуэте эскадренного миноносца в первые же мгновения заставило Лямина недоуменно нахмуриться, и адмирал не сразу осознал, чем стоящий перед ним эсминец отличается от тех, что швартовались бок о бок с его десантным кораблем в гавани Владивостока.
Массивная сферическая башня универсальной артиллерийской установки АК-130 на баке никуда не делась, и точно так же в передней части рубки вздувался пузырем обтекатель РЛС управления ракетной стрельбой «Минерал», а вот между ними ничего не было из того, что ожидал увидеть командующий флотом. Куда-то исчезли пусковые установки ЗРК М-22 и противокорабельных ракет 3М80, «главного калибра» миноносцев проекта 956. Немало интересного увидел Лямин и на корме.
Адмирал, обернувшись к гордо смотревшему на свое детище директору, спросил, насмешливо прищурившись:
— А зачем же ракеты то сняли? Хороший корабль-то был!
Усмехнувшись, руководитель завода ответил:
— Еще немного, господин адмирал, и все сами увидите. Я лучше вовсе помолчу, вон, пускай Арсений Петрович расскажет, — кивком указал он на третьего
Катер между тем причалил к взметнувшемуся над головами серым стальным утесом борту «Безбоязненного», и контр-адмирал Лямин двинулся вверх по крутому трапу. Следом, спотыкаясь и осторожно перебираясь по ступенькам, шли кораблестроители. А на палубе высоких гостей встречали выстроившиеся в шеренгу матросы и молодой офицер, которому даже аккуратные, заботливо подстриженные рыжеватые усики не могли придать лишней солидности.
— Товарищ командующий флотом, — офицер шагнул вперед, прикладывая ладонь к сверкавшему лаком козырьку форменной фуражки. — Командир эскадренного миноносца «Безбоязненный» капитан второго ранга Жохов!
— Здравия желаю! — Лямин тоже отдал честь, затем, чуть понизив голос, спросил тянувшегося перед ним в струнку офицера: — А раньше чем командовали?
— Ходил на ракетном катере «Молния», товарищ контр адмирал. Командир БЧ-3, затем — капитан корабля.
Лямин понимающе кивнул. Слова были не нужны. Их стало немало во всем флоте, от теплых вод Балтики до Тихого океана, тех, кто ступил на палубы эсминцев и крейсеров с ракетного катера, в лучшем случае — сторожевика. По-настоящему преданные родине командиры приняли смерть в бою еще тогда, в мае, зная, что шансов остаться в живых нет, но предпочтя гибель в океанских волнах позору капитуляции без единого выстрела. Их было не слишком много, таких, как адмирал Макаров, направивший свою эскадру навстречу армаде из полудюжины атомных авианосцев и разделивший участь тысяч своих моряков.
Гораздо больше оказалось тех, кто кочевал из штаба в штаб, зарабатывая медали и звездочки на погонах за выслугу и разбежавшихся, как крысы, когда поняли, наконец, что не удастся вечно отсиживаться в тепле, изображая активную работу и плодя бесконечные бумаги. И теперь наверх пробивались те, кто не имел высоких званий, и, возможно, глубокого опыта, такие, как этот молодой кап-два, как сам Лямин, но кто был готов служить своей стране и, если придется, отдать жизнь, приближая победу. Не осталось случайных людей ни на мостиках немногих уцелевших кораблей или в рубках субмарин, ни в тиши штабных кабинетов, где уже планировались будущие операции возрождавшегося вопреки всему российского флота.
— Итак, Арсений Петрович, — контр-адмирал обернулся к нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу за его спиной конструкторы с «Северной верфи». — Прошу, порадуйте нас!
— Извольте!
Кораблестроитель кивнул. Они стояли возле надстройки ближе к носовой части эсминца. Указав рукой на бак, инженер пояснил:
— Мы проделали немалую работу, и это не пустое бахвальство. Кое-что, разумеется, вы уже увидели собственными глазами, господин адмирал, но далеко не все. Сразу хочу заметить, мы были сильно ограничены во времени, да и с ресурсами не все гладко. Я не деньги имею в виду — финансирование мы получили в полной мере, до копеечки. Но вот с кое-каким оборудованием возникли проблемы, смежники подвели, не смогли или не захотели выполнить свою работу в срок.