День помощи

Завадский Андрей Сергеевич

– Выключи! – бросил себе за спину Ахмед, и водитель послушно погасил фары. Все равно еще с минуту русский не будет видеть ничего, кроме пляшущих перед глазами ярких пятен. В прочем, усмехнулся боевик, через минуту этот увалень уже вовсе ничего и никогда не увидит.

Сотрудник службы безопасности "Росэнергии" оказался немолодым, лет пятидесяти, коренастым мужчиной с военной выправкой. Явно офицер запаса, решил Ахмед, плавным движением извлекая из укрепленных на запястье ножен метательный клинок. Автомат висел у него за спиной, неразличимый в темноте.

–

Чего встали, – охранник явно начал нервничать. – Что вам здесь нужно?

– Своих не узнаешь? – стараясь говорить без акцента, ответил с насмешкой Удугов, делая шаг вперед.

– Какие еще свои?

Удугов медленно двинулся навстречу растерянному и, видимо, испуганному охраннику, и тот, наконец, разглядел форменную куртку с эмблемой "Росэнергии", немного успокоившись при этом, но все же не потерял бдительность:

– Еще позже явиться не могли? Давай, показывай пропуск!

– Конечно, – боевик сделал еще один шаг, заметив, что второй охранник, заинтересовавшись происходящим, вышел на порог своей будки. – Смотри, дорогой! – И Удугов метнул нож, вонзившийся охраннику в горло.

Сотрудник "Росэнергии", захрипев, вскинул руки, инстинктивно пытаясь вытащить клинок, а Ахмед, не обращая на него внимания, в один прыжок оказался возле караульной будки, вскидывая автомат. Второй охранник успел заметить оружие и попятился назад. Ночную тишину разорвала длинная очередь, затем раздался звон стекла, пробитого пулями, и охранник, сбитый с ног шквалом свинца, упал вглубь своей каморки, отброшенный энергией попавших в него пуль. Взорвался, породив фонтаны искр, один из мониторов камер наружного наблюдения, установленный в помещении пропускного пункта.

– Вперед, – перепрыгнув через окровавленный труп, грудь и живот которого были разворочены прошедшими навылет пулями, благо патронов Удугов не жалел, командир боевиков нажал кнопку подъема шлагбаума. – Давайте живее!

Оказавшись на территории газоизмерительной станции, боевики выскочили из машины, сжимая в руках оружие. Водитель, достав из кобуры пистолет, встал над хрипевшим и дергавшимся в агонии охранником, которого ранил Ахмед, и несколько раз выстрелил в него, превратив голову человека в кровавое месиво.

– Исмаил, Арби, Умар, – скомандовал Удугов, – минируйте здесь все. У нас десять минут, не больше. Потом мы должны отсюда убраться. Рустам, ты со мной!

– За мной! – юный Исмаил, взяв на себя командование над двумя товарищами, тоже понимавшими кое-что во взрывном деле, бегом бросился куда-то в сплетение торчавших прямо из земли труб большого диаметра, тех самых артерий, питавших энергетические системы доброй половины европейских держав. За спинами взрывника и его помощников висели битком набитые взрывчаткой и детонаторами рюкзаки.

Три боевика исчезли в нагромождении труб, чтобы там установить заряды пластида в строго определенных местах, максимально усилив эффект от взрыва. А сам Удугов, на ходу вставляя в автомат полный магазин, бегом направился к помещению управления, небольшому двухэтажному зданию. Следом, сжимая в руке АПС, бежал водитель.

Если

работники станции и услышали выстрелы, то наверняка не поняли природу странных звуков, явно не знакомых этим сугубо мирным людям. Удугов был в паре шагов от входа в здание, когда дверь распахнулась, и навстречу ему шагнул мужчина в очках и белом халате поверх костюма. Возможно, этот человек решил узнать, что так шумит снаружи, а возможно и нет, это не имело никакого значения. Он, вероятно, успел в последний миг различить темный силуэт перед собой, когда напарник Ахмеда вскинул пистолет и двумя выстрелами прикончил русского.

Не теряя больше времени, Удугов рванул вперед, короткой очередью срезав еще одного человека в халате, единственного, встреченного боевиками на первом этаже, и в несколько прыжков преодолел лестницу, ворвавшись в главный зал. В просторном помещении, заполненном множеством компьютеров, в этот поздний час находились лишь четыре человека, пристально всматривавшихся в мониторы. На одной из стен зала мерцала разноцветными огоньками огромная схема газопровода, на которую операторы газоизмерительной станции время от времени бросали короткие взгляды.

– На пол, шакалы, – оказавшись на пороге центрального зала, Удугов рванул спусковой крючок. Автомат в руках привычно дрогнул, выплюнув порцию свинца, в нос ударил запах сгоревшего пороха, и несколько привинченных к стенам мониторов разлетелись вдребезги. – Все на пол, живо!

Работники от неожиданности оцепенели, не вполне понимая, откуда взялся этот небритый смуглокожий человек с оружием в руках. Видя это, Ахмед подскочил к ближайшему оператору, стащив его с кресла и швырнув в центр зала, свободный от оборудования.

– Все на колени, неверные собаки, – напарник Удугова сбил с ног еще одного русского, пытавшегося куда-то убежать. – Шевелитесь, пока всех не поубивали!

С испуганными лицами операторы подчинились приказам боевиков, встав на колени посреди просторного зала и опустив головы, чтобы не встречаться с террористами взглядом. Удугов, подойдя к одному из столов, ударом ноги сбил на пол монитор, разбив его в дребезги, а второй боевик, установив переводчик огня в положение для автоматической стрельбы, дал из пистолета длинную очередь по остальным компьютерам, за пару секунд расстреляв магазин.

– Кто вы, что вам нужно? – дрожащим голосом спросил один из находившихся на станции людей, седой толстяк, подняв голову и взглянув на стоящего над ним Удугова.

Боевик видел в глазах пленника дикий, первобытный ужас. Должно быть, этот мужчина был здесь главным, и привык к определенной власти, но сейчас, когда в руках чеченцев было оружие, а значит, и право распоряжаться чужими жизнями, он стал просто трясущимся от страха ничтожеством, почти лишившимся человеческого облика. В такие моменты, видя, как жертва в ужасе дрожит, не отводя взгляда от направленного на нее ствола, загипнотизированная немигающим взглядом черного зрачка дульного среза, Ахмед Удугов ощущал себя буквально всемогущим.