День после ночи
Шрифт:
– Сама не знаю, что такого особенного в козах. – Шендл засмеялась. – С детства люблю их даже больше, чем собак. Хочешь погладить?
Леони поморщилась:
– Она, конечно, очень милая, но не хочу.
Шендл чмокнула козочку в нос и вышла из загона.
– А знаешь, похоже, я в себя приходить начинаю, – застенчиво призналась она на обратном пути. – Утром в лесу мне вообще жить не хотелось. Но теперь... Надежда вдруг появилась. А ты? Ты разве не рада, что мы наконец выбрались из этого поганого Атлита?
–
– А, вот вы где! – К ним бежала Теди. – Они такой стол для нас накрыли! Представляете... с мороженым!
В столовой их встретила высокая девушка. Принесла им хлеб и яйца вкрутую.
– Извините, – сказала она, – но, сдается мне, весь салат уже съели.
Теди и Леони рассмеялись.
– Не обращай внимания, – сказала Шендл девушке. – Некоторым не понять местного пристрастия к овощным салатам на завтрак, обед и ужин.
Тут подошла Нина – с большой тарелкой ванильного мороженого. Девушки съели по ложке, а затем тарелку поставили перед Якобом.
Он опасливо понюхал угощение и спросил у Эсфири:
– А мне понравится?
– Только не говори, что никогда в жизни не ел мороженого! – ахнула Теди.
Малыш неуверенно сунул в рот первую ложку, улыбнулся не сводившим с него глаз женщинам и кивнул:
– А ничего.
Пока он уписывал мороженое, подруги, перебивая друг друга, обсуждали преимущества сортов, которые ему еще предстояло попробовать, – шоколадное, клубничное, кофейное, карамельное...
Вылизав до блеска тарелку, Якоб объявил:
– Это мое любимое. Навсегда.
Все уже отужинали и разошлись, дежурные уборщики подметали пол и наводили порядок, а девушки все сидели в столовой. Якоб спал, пристроив голову на колени Эсфири. Разговор плавно перетекал от мороженого к здешним красотам, от горных пейзажей – к недавнему противостоянию. Потом они обсудили израненные ноги Леони. Но никто ни словом не обмолвился о том, что их ждет завтра. Они жили настоящим.
– Просто не верится, что я только в первый раз проснулась здесь сегодня утром, – задумчиво сказала Теди. – Такое чувство, будто я здесь давно.
– Еще вчера мы торчали в Атлите, – напомнила Шендл.
– Да, только вчера, – сказала Зора. – Всего-то несколько часов назад.
– Интересно, соберемся ли мы вот так еще раз, – вздохнула Теди.
– Соберемся, – твердо сказала Леони. – Алица из лазарета вечно повторяла, что это очень маленькая страна. Тут все время натыкаешься на старых знакомых, друзей детства.
– Может, так и есть, – пробормотала Шендл.
Эсфирь молчала, положив голову на стол.
– Все, девочки, – сказала Шендл. – Пора на боковую.
Они вышли на улицу пожелать друг другу спокойной
Леони поочередно поцеловала подруг. Теди она прошептала на ухо:
– А чем мы пахнем сейчас?
– Соснами и лавандой.
Эсфирь прижалась лбом ко лбу Шендл и сказала:
– Благослови тебя Господь.
Шендл обняла ее и ответила:
– Ну все, хватит. Вообще-то, утром мы снова увидимся.
Шендл, Леони, Теди и Зора вернулись в свою комнату и упали на кровати – будто листья, спорхнувшие с одного дерева. Даже Зора всю ночь напролет спала как ребенок, крепко и глубоко. И каждая видела яркие сны.
Шендл плыла на деревянном плоту по озеру, окруженному ивами и березами. Она зачерпывала ладонью прозрачную воду, пила и никак не могла напиться.
Зора парила в бледном стылом небе, будто ястреб, легший на крыло. А в следующий миг она стояла на земле и, запрокинув голову, смотрела, как в небе кружит огромная птица.
Теди сидела за сгодом, ломившимся от фруктов. Они блестели, точно отполированные водой камни. Такие красивые, что страшно прикоснуться, не то что съесть. Она придвинула к себе ломоть серого хлеба и отломила кусок.
Леони вошла в тихую комнатку с детской кроваткой. На спинке кроватки было вырезано ее имя, она легла, и кроватка пришлась ей как раз впору. И Леони погрузилась в сон во сне, и снилось ей в этом втором сне, как в распахнутые настежь окна вливается ослепительный солнечный свет.
Прощание
Шендл равнодушно улыбнулась в ответ на улыбку красивой незнакомки, сидевшей напротив. Она не сразу узнала девушку в темно-зеленой блузке.
– Это и вправду ты?!
Волосы Зоры были собраны в элегантный узел, открывавший высокие круглые скулы. Ее карие глаза теперь, когда под ними исчезли темные круги, стертые хорошим сном, сияли, как оникс.
– Глупо выгляжу, знаю, – сказала Зора. – Но эта девица затащила меня к себе в комнату и отказалась выпускать, пока... ну, в общем, вот это. – Она помахала руками вокруг головы, будто отгоняла комаров.
– Выглядишь шикарно! – восхитилась Теди.
Они с Леони только что вошли в столовую.
– Не говори ерунды, – проворчала Зора.
– Господи, да ты в зеркало смотрелась? – воскликнула Леони. – Не знаю, кто выбирал эту блузку, но этот человек истинный гений. Теперь ты должна носить только этот цвет.
Эсфирь, увидев Зору, восторженно взвизгнула.
– Я знала! Я знала! – кричала4 она.
Когда они принялись за еду, Шендл спросила:
– Вы хорошо спали?
Эсфирь ответила, изо всех сил стараясь отчетливо произносить еврейские слова:
– Не помню, когда я в последний раз так хорошо высыпалась.