День рождения ведьмы
Шрифт:
— Що-о-о? — взревел дядька Мыкола. Старый богатырь начал расти, навершием шлема поднимаясь выше второго этажа… и ринулся на оставшихся заложных. Громадный меч с гулом вертолетного винта подхватывал по десятку мертвяков за раз, рассыпая их мелким пеплом. Дядька Мыкола пронесся по улице, исчез в соседнем переулке, навершие его шлема мелькнуло над низеньким старым домом — к небесам взлетали кости и пепел. Чудовищным ураганом старый богатырь прошелся по ночным улицам… и всей громадой навис над парящим в воздухе здухачем.
— Це що ж ты мени предлагаешь, хлопче? — проревел он, глядя в закрытые глаза здухача. — Долг свой, богатырский, ведьминому коту под хвост пустить? Договор
— Чего? — даже не возмутился, а всего лишь удивился здухач. — Они отсюда оружие таскали…
— Пока таскали — наше дело было, чувак! — сказал Вук. — Как утащили, все, их понятия!
— Чужая юрисдикция, — тихо пояснил Еруслан. — Я очень сочувствую вашим любовным переживаниям, Ирина Симурановна, но договор не может быть нарушен. — В голосе легкомысленного богатыря слышалась непоколебимая уверенность.
Ирка молчала, как каменная.
— Он что, бросил ее в ресторане, вышел и не вернулся, а она за ним гонится? — накинулась на богатырей Танька. — Айта увезли силой! Раненого!
— Один змей забрав иншого змея до змеячего мира, — отчеканил дядька Мыкола. — Теперь это внутренние дела ихнего змиючего кубла! А ведьма, що туда сунется, будет злодейка и нарушительница, и я перший ее скручу, а то и голову сниму!
— А справитес-сь? — с очень похожей на Айтово шипение интонацией процедила Ирка. Глаза ее вспыхнули неистовым зеленым пламенем.
— Ирка, ты что! Не надо! — слабенько пискнула Танька.
— Може, и не справлюсь! — набычившись, дядька Мыкола глядел в безумные глаза молодой ведьмы-хозяйки. — Только краще я сам голову сложу, чем древнее слово людей перед змеями порушу. Нету проходу в ирий, а колдунам да ведьмам в особенности!
— Работа такая! — примирительно улыбнулся Еруслан. — Даже если мы все погибнем, успеем сообщить змеям, чтобы встречали нарушительницу.
— Такое дело, что даже стукачить — не западло! — энергично кивнул Вук, а Федька только сокрушенно вздохнул. Вук оскалил крупные желтые зубы в ухмылке. — И куда это ты вообще собралась, когда у тебя нечисть на пару с нежитью по городу мокрушничают?
Неистовое свечение Иркиных глаз погасло. Она повернулась… и пошла прочь, цокая каблуками.
— Ирка, ты это… Мы что, змея бросим? — потрясенно выдохнул ей вслед здухач. — Наверняка есть способ…
Ирка остановилась. Оглянулась через плечо.
— Бросить Айта там… Бросить всех жителей наднепрянских земель тут… Выбор небольшой. — Она криво болезненно усмехнулась. — Кого бросать?
Глава 40 Кукушкины похороны
19
Кукушка (укр.).
20
Обычаю (укр.).
Процессия торжественно вышагивала по берегу. Впереди, как самая младшая, преисполненная значимости шествовала ведьмочка Лика — с ворохом свежих зеленых ветвей в руках. Налетавший с Днепра холодный весенний ветер теребил подвешенные к ветвям колокольчики, заставляя их звонить тонко и жалобно, в такт такому же тоненькому жалобному пению Катерины. Ведьмы
Ирка невольно потерла изрезанные стеблями травы ладони. Ведьмочки натаскали еловых и березовых ветвей, длинной молодой травы и, конечно же, обязательных «кукушкиных слез», а потом, вытянув шеи, следили, как под руками молодой ведьмы-хозяйки возникает плетеная кукла кукушки. Травяные стебли резали Ирке руки. Самые противные и долго заживающие порезы — от острой кромки травинки, — но Ирка их почти не чувствовала. Не замечала, как кровь пропитывает траву и ветки — пока красные разводы не засекла Танька, не подняла переполох и не начала промывать ладони перекисью — едва от бинтов удалось отбиться! Ирка была занята другим — старалась, чтобы сидящие кружком ведьмочки не видели, как она плачет. Но слезы все равно застилали глаза и падали на мягкие молодые еловые иголки и клейкие березовые листочки. Странно, но кукла вышла неожиданно хорошая — ровная, аккуратная, даже изящная. Она вовсе не походила на птицу, наоборот, кукушку всегда плели в виде молодой женщины. Танька одела ее в сшитое из темных лоскутов вдовье платье и повязала черный платок, кукушку уложили в гроб, скрестили ей на груди плетеные ручки и понесли.
— Господи! — идущие навстречу процессии две пожилые женщины встали как вкопанные, с ужасом глядя на маленький гробик. — Это кто ж умер? — дрожащим голосом спросила одна.
— Никто не умер! — с досадой бросила вторая. — Новая мода пошла — наднепрянский фольклор. Гулянья всякие устраивают, теперь вот шествия…
— Но это же хорошо? — неуверенно уточнила первая. — История, связь времен…
— Говорят, они пару дней назад на вот этом мосту… — вторая женщина ткнула в отлично видный отсюда мост из парка на остров, — во время гуляний то ли травы какой-то накурились, то ли просто напились до того, что живых русалок увидели! С перепугу потоптали друг друга, вроде бы даже есть жертвы!
— Вот так даже самую хорошую идею можно испошлить! — осуждающе глядя вслед процессии, пробормотала первая.
— Хотя последнее время в городе такое делается… Слыхали, в заводских районах снова бандитские разборки, как в 90-е… с применением то ли ракет, то ли танков…
— Ну, это слухи! Впрочем… Я уже ничему не удивляюсь!
Женщины пошли дальше, голоса отдалились.
Шагавшая чуть в стороне, Танька покосилась на Ирку. Та криво усмехнулась — а что делать? Рассказывать на всех углах, что русалки были на самом деле? Те бедняги с фольклорного праздника наверняка так и делали — т вот вам результат! А уж в разборки между двумя мирами точно никто не поверит — бандитские разборки выглядят куда реалистичнее!
— Не обращайте внимания! — недовольно поджала губы Оксана Тарасовна и сама негромко запела: — Закувала зозуленька, очеретом летячи…
— Ку-ку! — неохотно, словно через силу донеслось из парка. И снова негромкое: — Ку-ку!
— Ну ось и добре! — толстая физиономия Стеллы расплылась в лучистой усмешке. — Зозулю вперед соловейки услышали! Лето будет добрым, радостным!
Ирка выдохнула, будто ее ударили под дых. Добрым-радостным? Ничего радостного уже не будет!
— Я… пойду поброжу… — буркнула она, останавливаясь. — Может, ветку, с которой кукушка куковала, найду — тогда талисманов наделаем.