День щекотуна
Шрифт:
Темноти-ища(!), хоть глаз выколи. Дышу свежим воздухом и к дефициту освещения оком своим единственным и дюже острозрительным привыкаю...
И вдру-уг(!!!): вижу, некая фигуристейшая интеллигентка в эксклюзи-ивном(!) белоснежном бикини роется в мусорном контейнере... Да так самозабвенно!
Подкараулил я, когда она поглубже вовнутрь засунулась, подкрался мохнопятой похабенью (таежный мелкий хищник). Подкрался, натуральной рукой и ручным протезом этой, образно говоря, практически безоберточной конфетке пути к отходу перегородил и игриво этак нарушил звуковой штиль:
–
– Ой!
– вскрикнула она и от испуга свою аппетитную нижепоясность снаружи вовнутрь перекинула, всецело оказавшись в зловонной емкости.
– Ой!
– в свою очередь вскрикнул я и во имя спасения прыткой сексопилки лупоглазым лаподрюком (заполярный звереныш) шмякнулся на спину в контейнер.
– О-о-ой-й!!!
– нечеловечески завизжала вбитая тяжестью моего тела в мусорный хаос, - О-о-ой-ёй-ё-ё-ёй-й!! Ма-а-амочки-и!!!
И тут мой драгоценный единственно натуральный глаз был ослеплен пронизывающим до мозга костей светом!
– Гра-аждане!
– донесся сверху писклявый мужской голосок, - В тре-етьем не нужда-аетесь?!
– Тре-етий - ли-ишний!
– надсадно простонала из-под меня, судя по обоюдотелесному контакту, резиново упругая и наряду с тем возбуждающе трепетная иразгоряченнаяпредставительница противоположного пола, - Убери фонарь, гомик!
– Ну гомик я... или не-ет... Это еще надо доказать!
– пропищало сверху, и свет погас, - Не из этих я! А вот прапорщик патрульно-постовой службы - факт!
– А пойди-ка ты, прапорщик, в жопу!!
– вдруг прорезавшимся командным голосом рявкнула с грехом пополам выкарабкавшаяся из-под меня дамочка, - Какого херала в семейные дела суешься?!
– А он чего.., муж ваш?!
– изумился писклявоголосый.
– А то как же?!
– компрессорно позасасывав мои губы (как мне показалось) до самых своих гландов(!), протвердословила компаньонка по контейнеру, - Разве не похоже?
– Почему же? Совсем похоже, - промямлил патрульный, - Н-но-о-о...
– С каких щей мы в мусорном баке милуемся?
– опередила прапорщицкую мысль моя плотская соконтактерша.
– Ну да-а-а, - протянул уже нисколько не грозный блюститель.
– Экстремальный секс сексопатолог прописал!
– довольно-таки убедительным тоном прокомментировала наше несуразное положение моя соседка по контейнеру, - До-о-окто-ор(!!) прописал!.. Для-ради исправления полового искривления... Нас снаружи не видать? Нет... Детишек рядом не наблюдается? Нет... Гуляй, прапор, вдоль до поперек!
– Ла-адно. Пойду-у, - разочарованно произнес блюститель правопорядка, - Если взаимных претензиев не имеется, да еще и муж с женою, чего мне тут делать? Пойду-у, да-альше подежу-урю.
– Подежурь, подежурь, - страстно обнимая меня, сиронизировала дамочка, - Ал-лё-ё-ё!! Прапор!
– Я!
– донеслось уже издали.
– Ты тут около грёбаного "Голубого вулкана" без напарника не ошивался бы!! А то еще ненароком репутацию изгадят!! Если ты всего-навсего лишь прапорщик!
– Прапорщик, прапорщик!
– донеслось совсем издалече.
– Ты кто?
– усаживаясь на мою грудину, вполне дружелюбно поинтересовалась дамочка, -
– Не-е-ет, - выдавил я спертым тяжестью ее тела дыханием.
– А как тебя, не десантный не Бэтмен, звать-навеличивать(?), если не секрет.
– Митрофаном Полониевичем, - озвучил я один из своих оперативных псевдонимов.
– Ди-ивное имечко, а отчество еще баще! А я-я-я.., - замялась пока еще незнакомка, - А я... Просто-напросто, Кассиопея я... Кузьминична... Дрюкина. Будем знакомы?
– Будем, - согласился я, - Вы бы только, обворожительная Кас-сиопея, на мою грудь вместо попы б-бюст свой водрузили. А?
– Бэ, - передразнила (как я ее с ходу для краткости перекрестил) Касса, - А ты с каких это пирогов да семечек на меня сметеоритил?
– Из благородного побуждения ради вызволения из мусорного контейнера прекрасной незнакомки!
– объявил я.
– Угу. Всей костно-мышечностью и требухой твой благородный порыв ощутила. Ка-ак(!) богатырски ты меня в мусор вдолбенил. Смертельно опаснейший трюк... Да ладно... А ты мне, честно говоря, пришелся по нраву, красавчик. Не желаешь ль продлить и углубить знакомство на лоне моей сказочной спальни?
– Желаю. Си-ильно(!!!) желаю, - плеснул я эмоциональным кипятком.
– Поехали?
– грациозно выкарабкиваясь из контейнера, призывно проворковала Касса.
– Пое-ехали!
– нежно домкратя обладоненное мною гармонически сформированное опопие, я был накрепко пленен ураганным амурным порывом.
– Руки твои какие-торазные, - опустившись наземь, сподвигла меня на объяснение обворожительная Касса.
– Разные: первая - левая, вторая - правая, - пошутил я.
– Да я и не допускала, что у тебя обе правых иль обе левых, - буксируя меня наружу за шиворот помутневшей от мусорности голубой курточки, отшутилась Кассиопея.
– У меня, девушка, одна рука в форме протеза. И один глаз в той же форме, - пояснил автор сих строк.
– И что у тебя еще в этакой же форме?
– с голосовым трепетом слюбопытничала потенциальная полюбовница.
– Больше ничего, - то ли обрадовал, то ли разочаровал я, - Остальное все до молекулы из... Из роддома.
– Где потерял?
– как мне показалось, с неким сочувствием осведомилась Касса.
– На невидимых фронтах!
– откинув в небытие таежных большеротого сучкоеда и синегубого камнесоса, поуродовавших мою плоть в ходе заготовки дров для министерской бани, вдохновенно солгал я.
– Ух ты-ы-ы!
– жестко-трепетно обнимая меня за талию, изумилась Касса, - Боец невидимого фронта?!
– Бери выше!
– не скупясь на пафос, выдал я, - Не боец - офицер!
– Ух ты-ы-ы!
– стараясь шагать со мной в ногу, не поскупилась на эмоции моя спутница к спальному ложу, - Если не секрет, на каком участке этого самого невидимого фронта получены сии украшающие истинного мужчину тяжкие травмы?!
– Уже не секрет, - стараясь шагать в ногу с полуобнаженной грацией, цепко окольцевавшей изящной ручкой мою талию, продолжил импровизацию я, - За истечением срока давности грифа секретности!..