День Святого Валентина
Шрифт:
– Не понимаю, о чем вы, – девушка наивно хлопнула ресницами. – если бы мне и в голову пришло прятаться от вас, разве я стала бы делать это в собственном доме, когда весь Магикс знает, кто мы такие и где нас найти?
– Почему-то последнее меня совершенно не удивляет! – хмуро косясь на непривычно притихшую Шторми, риторически пробормотал северный лорд. – Где Айсольда?
– Понятия не имею, – честно откликнулась темная ведьмочка. Сестричке достался еще один хмурый взгляд, по всей видимости, именно это не так давно его тиранство услышал и от Шторми тоже. – Госпожа Гриффин очень сердилась из-за лягушачьего заклятья?
Потерять перспективную во многих смыслах работу просто из-за несдержанности сестрички
– Госпожа Гриффин появилась там раньше нас, – сухо отчеканила леди Инея, награждая осуждающим взглядом почему-то Асмадею. – и, услышав, в чем дело, изволила долго смеяться! Как она объяснила, из-за того, что вы трое – больше не ее ученицы, так что за все происшедшее Школа ответственности не несет. И очень торопилась сообщить о лягушачьей истории госпоже Фарагонде лично.
– Я бы и сама не отказалась посмотреть на лицо бабули, когда…
Под тяжелым взглядом Тайрана Шторми замолкла, но по-кошачьи шкодливую улыбку с лица убрать не сумела. Для полноты картины ей только поджатых ушей сейчас не хватало! Асмадея, как обычно, стоявшая по левую руку лорда – вне зоны его видимости – воспользовалась этим преимуществом, беззвучно хихикнув в увитую кольцами ладонь. Правитель севера этого действительно не заметил, или просто не придал значения, зато заметила Инея, неприятно сжавшая губы и едва слышно буркнувшая, что есть, должно быть, какой-то особенный юмор, понятный исключительно колдуньям. Да ей вообще никакой юмор в жизни понятен не был!
– Ущерб оплатят пираты, – постаравшись изобразить ободряющий тон, добавила на всякий случай Шторми. – как ни странно, почти все присутствующие подтвердили, что с моей стороны это была самооборона.
– До или после того, как тебя оттуда увели? А, не важно! – по крайней мере, одной проблемой будет меньше. Явный прогресс. Дарси снова обернулась к Тайрану. – От всей души сожалею, что наша встреча спустя столько лет ознаменовалась подобными событиями, мой лорд, и что ничем не смогла помочь. Если я все-таки могу быть чем-то полезна, я…
– От всей души! – саркастично повторил фон Норд, но, судя по скользнувшей по жестким губам тени улыбки, заметно смягчился. – Меня всегда поражало, что при этом вы даже не лжете.
Инея царственно прошествовала через гостиную и, после нескольких мгновения колебания, присела на одно из кресел. Этой женщине было под пятьдесят, но леди по-прежнему удерживала статус первой красавицы Севера. Вполне заслуженно, надо сказать, удерживала – какие бы разработки в этой своей криологии она не использовала, чтобы так законсервировать свою внешность, это действовало. Живое олицетворение всего того, чего всю жизнь так недоставало Айси, чтобы приблизиться к идеалу благородной северянки: хрупкой отточено-изящной, как снежинка или морозный узор на стекле, красавицы. Одной внешности тут было явно недостаточно, требовалось какое-то особое безмятежное равнодушие. Айсольда отличалась от своей матери примерно в той же мере, как хлещущая по коже остренькими жалящими пригоршнями мелкого снега отличается от безветренного снегопада, в котором те же самые снежинки умиротворяющее кружатся в янтарных нимбах уличных фонарей. Если кто-нибудь когда-нибудь и сместит леди Инею с пьедестала, то точно не собственная дочурка. Айси скорее уж решиться побороться за отцовский…
– Я не хотела затевать этот разговор на людях, мой лорд, – терпеливо дождавшись наступившей тишины, заговорила «первая леди». – Но очевидно, что вы не можете контролировать Айсольду. Совершенно ни к чему было выставлять
– Не Вам это решать, – с преувеличенной мягкостью напомнил Тайран.
– Именно так. Все, что я могу, сказать это Вам, мой лорд, поэтому говорю.
– К ее сожалению! – едва слышно буркнула Асмадея, все еще прижимаясь к плечу лорда за его спиной. На нее Инея даже поднять глаз не пожелала.
– Много лет назад, когда леди Асмадея еще только заговорила о том… Даре, которым обладали девочки, я предложила решение. Ошибкой было позволять этим особенностям вообще развиться, именно они делают юных леди совершенно неуправляемыми, но ни к чему рассуждать о том, что уже было сделано. Теперь все будет сложнее… тем не менее, другого выхода не существует.
Лицо лорда Тайрана окаменело еще сильнее, хотя Дарси просто представить себе не могла, как это ему удается. Мужчина сейчас напоминал бы изваяние, если бы не непроизвольно дернувшаяся ладонь. Хотя сейчас девушка была слишком напугана прозвучавшими словами, чтобы следить за кем-то с достаточным вниманием. Если даже Шторми быстро согнала с лица шкодливую улыбку и напряженно уставилась на чету правителей.
– Я уже говорила, – дрогнувшим голосом вмешалась Асмадея. – то, о чем ты говоришь, хуже смерти. Это как душу вынуть!
Тайран резко развернулся, и зудящая на ладони пощечина моментально досталась колдунье. Та слабо дернулась, но не издала ни звука, а Инея, прекрасно понявшая, что именно ее слова вызвали такое раздражение супруга, сухо поджала губы. Ни один из северных феодалов, жестокость которых слухам почти не удавалось преувеличивать, да и нужды в этом не было, в жизни не поднял бы руку на леди. Возможно, из опасения, что эта хрупкая красота разлетится осколками – но это было бы кощунством. Даже если именно леди в этот момент наиболее всего этой оплеухи заслуживала! Таков был своего рода компромисс: Инея получала титул мужа и хорошо смотрелась в фамильных драгоценностях, без сожаления уступив Асмадее права и на поцелуи и на пощечины. Восточная колдунья-то не была неприкосновенной леди, а ее благодарности, привязанности и ненавязчивого расчета по отношению к когда-то спасшему юную фурию прямо с костра «ледяному рыцарю» с лихвой хватало на то, чтобы время от времени терпеть любую резкость – да и без вознаграждения это терпение не оставалось. Позже, когда Тайран сочтет, что переборщил – он старался быть еще и справедливым, хоть и в меру своего о справедливости представления.
– Не вмешивайся в разговор.
– Прошу меня простить, – тихо пробормотала Асмадея. Дарси готова была поспорить, что она не столько испугана, сколько притворяется, да и разговор этот, судя по всем, затевался не впервые… впрочем, если так, притворство было виртуозным, да и стоила эта тема настоящего, искреннего страха.
Как будто вырезать душу. О ведьмах, лишившихся Дара, предпочитали не говорить вообще, но все равно как-то получалось, что каждая колдунья знала. Чувствовала, быть может? Интуитивно осознавала худший из кошмаров. Хотя Инея все равно не поймет, и даже не потому, что сама никогда не обладала ни колдовской, ни волшебной силой, а потому, что… просто не поймет, зачем бояться полного паралича чувств. Ведь страданий такие прошедшие специальный обряд пустые оболочки не испытывают, трудно выразить словами, что именно теряется, уходит из души вместе с магией. А сами чувства, по мнению таких, как леди Инея, все равно лишь замутняют сознание.