День
Шрифт:
— Понял, получается вроде того, что только носитель русского языка способен обрести долголетие и здоровье, всем остальным в том отказано…
— Как и большинству носителей языка, единственное, что возможно, так удлинят себе жизнь на двадцать, максимум тридцать лет. И все — аура ведь постоянно повреждаться будет, монады реагировать «кнутом» — постоянный раздрай в организме, в то время как нужна гармония. А ведь олигарх от богатства не откажется, чиновник от взяток, прелюбодей от измены, клеветник от зависти. Даже наоборот — многие в таком состоянии проживут даже меньше, чем им определено природой. Но так я людей заранее предупредил, что с ними будет, если они останутся и не сбегут отсюда куда подальше. Но все выбрали здоровье и долголетие, а это стоит отказа от мысли о богатстве,
— Как интересно, — старик чрезвычайно оживился, — ведь тогда любой русский человек, проживший здесь больше недели, на всю жизнь приобретет персонального сторожа и палача. И чуть дернулся — капец. Так это же кошмар для любого, кто жить по совести не может…
— Будут мучиться от боли, и потихоньку вымрут сами. Только это уже их проблемы, только и всего — для них здесь предтечами настроен смертоносный капкан, весь библейский перечень смертных грехов они почему-то особенно не любят, а вот к грешкам относятся снисходительно. И если кто-то искренне решит переделать самого себя, то потеряют прежнее целиком, я имею в виду образ жизни, но зато приобретут новое, более существенное, если с точки добра посмотреть. И это правильно — если хочешь многое получить, то будь готов от многого отказаться. Нельзя и вашим, и нашим, и на елки влезть, и задницу при этом не ободрать. Пусть люди сами делают выбор осознанно — силком сюда никого нельзя тянуть, как и обманом. Потому на дороге пост поставили — нашлось для полиции дело, ведь преступности как таковой нет, в одночасье исчезла.
Действительно, за последние дни и сам городок, и его жители, кардинально изменились, как по облику, так и по поведению, Несколько дней шел самый настоящий субботник, горожане трудились с огоньком, не жалея сил — все что смогли, отмыли, подкрасили и отремонтировали, мусорки утилизировали, дороги и тротуары вымели. Сейчас дома сияли отмытыми окнами, газоны и детские площадки чистенькие, и окурки никто не бросает помимо урн. Нигде пьяных не видно, праздношатающихся, не слышно скандалов и склок, и отнюдь не потому, что таковых не случалось, просто желающие перевелись с первых часов, когда полежали часок-другой в параличе и конечностями подергали, не в силах даже застонать от невыносимой боли. А теперь ничего, обвыкли все, даже обрадовались, особенно пожилые люди. Они ведь теперь переживали самое восхитительное, что может быть на свете — вторую молодость, когда болезни стали отступать, и жизнь засверкала всеми красками снова. А ради этого стоит избавиться от всего того дерьма, что накопилось с годами в душах, и вспомнить, что человек человеку друг, а не волк. И все занялись делами без всякого понукания кого-либо — после приборки занялись огородами, хоть на дворе и апрель, но земля полностью прогрелась, хотя такое наступает месяцем позже. Работа для каждого нашлась, причем по душе — а вот пить совершенно перестали, спиртное перестало быть в центре интересов, вожделенные бутылки никто не покупал.
— А ты не опасаешься, что областные власти сюда ОМОН отправят, ведь тут своего рода ЗАТО образовалось, о котором губернатора уже уведомили беглецы, как и о «колдуне», тебе то есть.
— Совершенно не боюсь — что они тут могут сделать? Стрелять невозможно, порох «отсыреет», а применение насилия чревато параличом. Здесь любой карательный отряд превратится в сборище инвалидов, ведь от ментальных посылов предтечей у них никакой защиты нет. К тому же люди есть люди и умеют отличать зло от добра. Они ведь от вида городка сами обалдеют — спокойствие, порядок и достаток — а что простому человеку надо?!
Глава 35
—
Алексей улыбнулся, глядя на скорчившегося в приступе боли сухопарого заместителя самого губернатора, который прибыл в городок со специальной комиссией чиновников областной администрации — власти отреагировали на «сигналы» мгновенно. И он хорошо понимал их реакцию, еще бы ей не быть, когда в отдельно взятом заброшенном таежном городке произошел переворот, который можно однозначно трактовать как антиконституционный и государственный. К тому сопровождаемый давно забытой «революционной экспроприацией» — банковские счета «беглецов» были обнулены, причем сами же коррупционерами совершенно добровольно, а недвижимость «социализирована», так же без всякого принуждения.
Просто «Мамеду» и другим его «подельникам» предложили совершить добровольный выбор между пожизненным параличом за все нехорошее, что они сделали в жизни, или отдать все неправедно нажитое, движимое и недвижимое имущество, вещи, драгоценности, счета и наличность. Последней набралось на парочку увесистых чемоданов с семьюдесятью миллионами рублей, и большой сверток на полмиллиона валюты в долларах и евро — сумасшедшие деньги для таежного городка. Единственное, что не представляло ценности, так разнообразное огнестрельное оружие и боеприпасы — последние вообще были навсегда испорчены.
И страшно представить масштабы казнокрадства и воровства по всей России, если в самой что ни на есть глуши, с беспросветной нищетой людей, могут найтись такие деньжищи, что тогда может творится в богатых ресурсами регионах. И ведь немудрено, когда в одночасье из ниоткуда появлялись владельцы огромных заводов и величественных гидроэлектростанций, которые строили усилиями всей страны. И этого лишь верхушка того страшного процесса приватизации, которую в народе не зря прозвали «прихватизацией». И вот в этом богом забытом городке пошел обратный процесс, именуемый национализацией, пусть и совершенный абсолютно незаконно с точки зрения существующих правовых актов.
Но пусть найдутся те, кто попытается вернуть «социализированное имущество» — на таких интересно было бы взглянуть. Насчет судьбы «беглецов» Алексей нисколько не сомневался — тем жить осталось мало, что здесь, что там. Но он сдержал данное слово, свято блюдя формальность — они убрались отсюда живыми, убивать не было нужды, а вот за дальнейшее он не несет никакой ответственности. Сами умрут, или убьют их, чтобы «заткнуть», его абсолютно не волновало, как и других жителей, что могли спокойно сказать на прощанье — «собаке собачья смерть».
Вот только в области, получив ошеломляющую информацию, не стали рубить сгоряча, отправили комиссию в сопровождении офицеров из «конторы», давно сменившей вывеску. В «колдуна», понятное дело, никто не поверил, пока не прибыли на место, и вот тут наступило потрясение, особенно когда парочка излишне горячих чиновников превратилась в парализованные тушки. Пришлось отвезти всех к спасительному источнику, окрестности которого стали принимать обжитой вид. Горожане решили именно сюда перенести больницу, которую сейчас спешно возводили из привезенного бруса. Здесь же находились и врачи, уже пришедшие в восторг от «родника», с его уникальными лечебными качествами. И вот сейчас появился еще один поклонник — высокопоставленный чиновник буквально на глазах преображался — внутренняя регенерация у него началась, а это самая настоящая эйфория, ведь совершенно пропадают терзающие тело боли, когда и химиотерапия уже не поможет, счет идет на оставшиеся месяцы.
Вот люди, им помирать скоро, тут богу молится нужно, да в грехах покаяться, а они все стараются напоследок хоть немного хапнуть, совсем на деньгах повернулись, будто их на тот свет забрать можно и апостола Петра у врат подкупить мздой немалой!
— Так что жить ты будешь долго, надо только недельку водичку попринимать, и все — выздоровление тебе гарантирую.
— Да верю я, Алексей Михайлович, навек вам обязан. Так это такое место, такое… Это же всем на благо пойдет, люди никаких денег не пожалеют за исцеление, да тут все за год преобразится, клянусь!