Дьенбьенфу. Сражение, завершившее колониальную войну
Шрифт:
„Service Social”, которая повсюду в армии заботится о хорошем настроении солдат, привезла из Ханоя пару американских кинофильмов, проецировавшихся на большое полотно, натянутое под открытым небом. Там ковбои боролись с похитителями скота, влюблялись молодые люди, летали кулаки. А на другом конце долины были слышны сентиментальные рождественские песни вперемешку с «Лили Марлен», которую немцы — легионеры предпочитали духовным песнопениям.
Через час, после коньяка и шампанского, Наварр пообещал де Кастри в ходе одного из последних тостов лично следить за снабжением крепости. Ежедневно в Дьенбьенфу должно поступать не менее 150 тонн груза — либо с посадкой самолетов, либо на парашютах. Кроме того, гарнизон крепости будет усилен еще одним батальоном
Затем они осушили бокалы. Священник рыгал. Де Кастри знаком попросил Поль Буржад не подавать больше напитков, а Наварр ушел спать в свой темный чулан в дальнем углу бункера.
На следующее утро подполковник Ланглэ со своей группой вернулся в Дьенбьенфу и гордо, но с облегчением сообщил о выполнении приказа. Репортерша поплелась к врачу, чтобы тот удалил пиявок с ее задницы. Она так и не смола переломить себя и потому не обратилась во время похода с этой просьбой к кому-то из солдат.
Наварр еще раз указал собравшимся офицерам штаба де Кастри на то, что проведенный Ланглэ рейд доказывает возможности, которые открывает Дьенбьенфу. Потом он сел в «Моран» и улетел в Ханой, а оттуда в Сайгон, в свой дом с кондиционером.
В Ханое он отверг возражения рычащего от ярости Коньи, у которого забирали еще один батальон для Дьенбьенфу, что еще больше ослабляло его и так недоукомплектованные войсками опорные пункты в дельте Красной реки. Коньи чувствовал, что Вьетминь уже контролирует большие части дельты и повсюду, где французские гарнизоны ослабевают, готовится к наступлению. Людям, которым он доверял, Коньи, и так не отличавшийся большой вежливостью, прямо говорил, что считает операцию в Дьенбьенфу уже неудавшейся и опасается там катастрофы. А ведь Коньи еще далеко не знал всего того, что готовила противоположная сторона для того, чтобы превратить крепость в долине Нам — Юма в место грандиозного поражения французской колониальной империи.
Сразу после рождественского визита в Дьенбьенфу Коньи поехал в Гиа — Лам, на базу разместившейся здесь американской авиагруппы, официально выдаваемой за гражданскую авиакомпанию. При этом не только каждый француз, но и каждый вьетнамец в окрестности давно знал, что это люди, готовившие постепенную передачу стратегических позиций в Индокитае от Франции к США.
Полковник Дэйв Сэйлор был одним из важных людей, которые работали в Ханое в это время. Внешне неприметный человек, предпочитавший гражданскую одежду, он никогда не говорил, что на его маленькой вилле в восточной части города хранятся самые точные карты Вьетнама. Не говорил Сэйлор и о том, что он управляет действиями американских самолетов, дислоцированных на двух авиабазах — Гиа — Лам (под Ханоем) и Кат — Би (под Хайфоном), а также особым контингентом, который направляли авианосцы 7–го флота США.
Там в Гиа — Ламе находился старый друг Сэйлора, о ком никто не мог сказать с уверенностью, сам ли он прозвал себя генералом, или это звание ему действительно было присвоено правительством США или, возможно, Чан — Кайши. Это был Клэр Ли Ченно (Chennault), прозванный «кожаной рожей» за многочисленные шрамы на лице.
Свою авиагруппу он основал еще летом 1937 года в Китае, где тогда правил Чан — Кайши, собрав в нее самолеты, купленные на деньги американских спонсоров, и американских летчиков — оставшихся без работы пилотов — авантюристов, готовых летать для кого угодно, лишь бы за это платили. В основном эта летающая бригада наемников, претенциозно назвавшаяся «Летающими тиграми» (Flying Tigers), использовалась против китайских коммунистов, а время от времени — против японцев, оккупировавших к тому времени значительные части Китая.
Когда Чан — Кайши с оставшейся под его контролем китайской территорией стал во Второй мировой войне союзником стран антигитлеровской коалиции, «Летающие тигры» торжественно были переименованы в 14–е авиакрыло США, хотя, кроме названия, ничего не изменилось. В 1949 году
Клэр Ли Ченно ранним утром позвонил Дэйву Сэйлору и, почувствовав, что его собеседник на другом конце провода окончательно проснулся, попросил его: — Дэйв, приезжай сюда и побыстрее. Это тебя касается.
— Думаешь, мне нравится битый час ползти к тебе по этому проклятому мосту Доме? Это так срочно?
— Очень срочно, — ответил Ченно своим хриплым командирским голосом. — Коньи объявился. Догадываюсь, в чем дело. А я не занимаюсь сделками, за которые платят обесцененной валютой. Потому я хочу, чтобы ты там присутствовал и дал мне задание сделать то, чего хочет Коньи!
— А чего же он хочет?
— Еще больше грузов для его богом проклятого замка в джунглях.
— Он знает, что я там буду?
Сэйлор услышал в трубке слабый смешок. Потом Ченно доверил ему: — Если ты поедешь прямо сейчас, ты будешь там раньше него, и, когда он войдет, мы будем сидеть там, будто случайно встретились за американским завтраком. Будет кофе, апельсиновый сок, яичница с беконом, жареные почки, тосты, настоящее домашнее масло из холодильника, и…
— Хорошо, хорошо, — остановил его Сэйдлор, — я еду. И — если у нас не будет время, чтобы все обсудить до его приезда. Мы щедры и сделаем все, но за это придется заплатить. В кредит. Ребята с авианосцев все равно нуждаются в тренировке, почему бы им не заняться ею над этим замком в джунглях? Но — мы включим и это Коньи в счет. Понятно?
— И погибших тоже? — спросил Ченнно. Но ответа от Сэйлора не получил. Он плеснул себе в лицо водой, поскреб бритвой небольшую бородку, прыгнул в джип и сказал водителю: — В Гиа — Лам. И если вам удастся быстро прорваться через мост, не застряв, там вас будет ждать бутылка «Джека Дэниелса».
Каждый пролет старой железной конструкции, по которой через Красную реку проходили железная и шоссейная дороги, охранялся французскими колониальными солдатами. Это были сенегальцы, не обратившие никакого внимания на джип со светлокожими мужчинами. Куда больше интересовали их юные вьетнамки, ехавшие через мост из Гиа — Лама в город, где они работали. Автомобиль остановили лишь у ворот базы, здесь стояли французские полевые жандармы («Regularice Routiere»), высоченные парни с зелеными полосками на белых касках. Но и они быстро пропустили Сэйлора, его тут хорошо знали.
На летном поле рядами стояли и загружались С-47. Это Сэйлор еще успел увидеть до того, как водитель подвез его к офису САТ и хитро спросил: — Это что там, «Джек Дэниелс», да, сэр?
Ченно был прав, Коньи, появившийся часом позже и получивший только чашечку кофе, хотел обсудить с ним увеличение перевозок в Дьенбьенфу. Его поразило, что Сэйлор был тут, но он не догадался, что так и было ими задумано, потому попросил офицера связи поддержать свою просьбу.
Сэйлор уже получил из Вашингтона указание помочь французу во всем, что возможно, а возможным было многое. Пока Коньи обсуждал с Ченно ситуацию в Дьенбьенфу, которая может сложиться, если противник еще уже сожмет кольцо блокады, Сэйлор раздумывал над ситуацией, в которой очутилась французская авиация во Вьетнаме. Она располагала примерно 75 самолетами С-47, рабочими лошадками, в основном уже отслужившими свой срок еще тогда, когда американцы сняли их с вооружения своих ВВС и передали французам. Они служили транспортниками и бомбардировщиками, после того как трофейные «Юнкерсы» Ю-52 из Европы, которыми до того оперировали французы в Индокитае, совсем стали непригодными от естественного износа.