Денежки дважды имеют значение
Шрифт:
– Положим твои пожитки в ячейку камеры хранения на вокзале.
– А кто заплатит за ячейку? Я на пособии, знаешь ли.
– Я оплачу ячейку.
– Тебе придется тащить мои пожитки. У меня хромая нога.
Я взглянула на копа, который уставился на ее кроссовки и улыбался.
– Тебе нужно что-нибудь из этих мешков, пока я не закрыла их в ячейке? – спросила я Еулу.
– Нет, - ответила она. – У меня будет все, что мне нужно.
– А когда я закрою твои «мирские владения», и куплю тебе молока, дам бутерброд, ты поедешь со мной, так ведь?
– Ладно.
Я
Я подошла к первому припаркованному такси и постучала в окно.
– Куда ушла Еула? – спросила я.
– Не знаю, - откликнулся водитель. – Она взяла такси.
– У нее есть на такси деньги?
– Верно. Она тут успешно промышляет.
– Знаете, где она живет?
– Она живет на этой скамейке. Последней справа.
Прекрасно. Я залезла в машину и сделала U- образный разворот на маленькую платную стоянку. Подождала, пока кто-нибудь отъедет, чтобы я заняла его место, припарковалась, съела бутерброд, выпила молоко и стала ждать, скрестив на груди руки.
Двумя часами позже подъехало такси, и из него вышла Еула. Она вразвалку подошла к скамейке и села с чувством собственницы. Я выехала со стоянки и остановилась перед ней у бордюра. Я улыбалась.
Она улыбалась в ответ.
Я вышла из машины и прогулялась до нее.
– Помнишь меня?
– Да, - ответила она.
– Ты смылась с моими пожитками.
– Я положила их в ячейку для тебя.
– Подержи их подольше.
Я родилась на месяц раньше срока и никогда не могла усвоить такое понятие, как терпение.
– Видишь эти два ключа? Твои пожитки лежат в ячейках, которые открывают только эти два ключа. Либо ты садишься в мою машину, либо я выкидываю эти ключи.
– Нехорошо так поступать с бедной старой леди.
Все, что я могла сделать – это сдержаться и не зарычать
– Ладно, - решила она, поднимаясь.
– Полагаю, я могла бы съездить. Как-то уже не очень солнечно.
Полицейский департамент Трентона располагался в трехэтажном кирпичном здании блочного типа. Двойной блок, примыкающий к улице, служил пристанищем для суда и связанных с ним контор. С каждой стороны муниципального комплекса находилось гетто. Очень удобное расположение, чтобы полицейским не гулять далеко в поисках преступлений.
Я припарковалась на стоянке, примыкающей к участку, и сопроводила Еулу через вестибюль к копу, сидевшему за конторкой. Если бы это были нерабочие часы, или у меня на руках был буйно помешанный беглец от залога, я бы отправилась к задней двери, предварительно позвонив, прямо
Я отдала ей ключи от ячеек, забрала квитанцию о сдаче тела и покинула это место через заднюю дверь.
На стоянке меня ждал Морелли, прислонившись к моей машине, засунув руки в карманы, подражая образу уличного бандита, что, вероятно, вовсе и не было подражанием.
– Какие новости? – поинтересовался Морелли.
– Никаких. А какие у тебя?
Он пожал плечами.
– Скучный день.
– Ну да.
– Есть вести о Кенни?
– спросил он.
– Ничего такого, чем я бы поделилась с тобой. Ты стянул телефонный счет прошлым вечером.
– Я не стянул. Просто забыл, что держу его в руках.
– Ну да, как же. Тогда почему бы тебе не рассказать мне о мексиканских номерах?
– Нечего рассказывать.
– Не поверю ни на секунду. И я не верю, что ты прилагаешь все эти усилия найти Кенни, потому что такой примерный член семьи.
– Есть причины сомневаться?
– У меня тошнотворное чувство на дне желудка.
Морелли усмехнулся.
– Ты не можешь поставить это на кон.
Ладно. Применим другой подход.
– Я думала, мы – команда.
– Бывают разные команды. Некоторые команды работают независимо друг от друга.
Я закатила глаза к небу.
– Давай уточним, - настаивала я.
– Это так надо понимать, что я делюсь всей информацией, а ты нет. Потом, когда мы найдем Кенни, ты втихомолку умыкнешь его по причинам, еще мне неизвестным, и вычеркнешь меня из возврата.
– Это не так. Я не вычеркну тебя из возврата.
– Не придирайся. В точности так и будет, и мы оба это знаем.
Глава 3
Мы с Морелли воевали, имея по одной временной победе с каждой стороны. И я подозревала, что намечается в некотором роде еще одна война. И, полагаю, мне как-то придется смириться с этим. Если я столкнусь в лобовую с Морелли, он может сделать мою жизнь в качестве охотницы за головами трудной до невозможности.
Не говоря уже о том, что придется стать всеобщим ковриком для вытирания ног. Что было важно, так это то, что в соответствующие моменты я выглядела как коврик для вытирания. И решила, что это не один из тех моментов, и мне следует разгневаться и оскорбиться. Чего было легко добиться, поскольку это была правда. Я вылетела с полицейской стоянки с таким видом, будто знаю, куда направляюсь, что на деле, конечно же, не соответствовало истине. Приближалось к четырем, а у меня в наличии уже не было булыжников, чтобы попереворачивать их с целью поохотиться на Манкузо, поэтому я направилась домой, летела на автопилоте, пересматривая свои достижения.