Денежки дважды имеют значение
Шрифт:
– Я не могу убрать это с твоих волос. Тебе придется устроить себе головомойку.
– Он потянул меня в сторону улицы. – Ты можешь идти?
Я, пошатываясь, устремилась вперед.
– Хорошо, - одобрил Морелли.
– Так и держись. Не успеешь опомниться, мы будем уже в фургоне. А потом мы доставим тебя в душ. Час-другой поскребешь, и будешь как новенькая.
– Как новенькая.
– В ушах у меня звенело, а голос мой звучал глухо, как издалека… похожий на голос в бочке.
– Как новенькая, -
Когда мы добрались до фургона, Морелли открыл заднюю дверь.
– Не возражаешь против того, чтобы проехаться на заднем сидении?
Я тупо уставилась на него.
Морелли посветил фонариком мне в глаза.
– Ты уверена, что с тобой все в порядке?
– Как ты думаешь, что это была за собака?
– Очень большой пес.
– Какой породы?
– Ротвейлер. Парень. Старый и растолстевший. Плохие зубы. Лопает много тунца.
Я начала всхлипывать.
– О, черт, - испугался Морелли. – Только не реви. Ненавижу, когда ты плачешь.
– В моих волосах какашки ротвейлера.
Он большим пальцем размазал по щекам мои слезы.
– Все в порядке, милая. Все не так уж плохо. Я пошутил насчет тунца.
– Он помог мне сесть в фургон. – Держи хвост пистолетом. Не успеешь опомниться, как я тебя доставлю домой.
Он довел меня до моей квартиры.
– Думаю, так лучше всего, - пояснил он. – Вряд ли ты хочешь, чтобы твоя мама увидела тебя в таком виде.
Он отыскал в моей сумке ключ и открыл дверь.
Квартира выглядела заброшенной и неуютной. Слишком тихо. Не слышно, как скрипит колесом Рекс. Не оставлен свет, чтобы приветствовать тебя на пороге дома.
Кухня манила меня сделать передышку.
– Мне нужно пиво, - объявила я Морелли. Я уже не спешила в душ. Нос мой потерял чувствительность. И я смирилась с состоянием своих волос.
Я проскользнула в кухню и рванула дверцу холодильника. Дверь распахнулась настежь, свет из холодильника ослепил меня, и я уставилась в гробовом молчании на ногу… огромную, мерзкую, окровавленную ступню, отделенную от ноги как раз в районе лодыжки, возлежавшую рядом с пачкой маргарина и на три четверти полной бутылкой клюквенного морса.
– Тут в холодильнике нога, - обратилась я к Морелли. Звякнули колокольчики, вспыхнули огоньки, рот онемел, и я грохнулась на пол.
* * * * *
Я выплыла из дерьма забвения и открыла глаза.
– Мама?
– Не совсем, - раздался голос Морелли.
– Что случилось? – спросила я.
– Ты отключилась.
– Это было уж слишком, - пояснила я Морелли. – Сначала собачье дерьмо, теперь нога…
– Я понимаю, - успокоил Морелли.
Я с трудом поднялась на дрожащих ногах.
– Почему бы тебе не отправиться в душ, пока я приберусь здесь? – предложил Морелли. Он вручил мне пиво. –
Я с подозрением взглянула на пиво.
– Оно из моего холодильника?
– Нет, - заверил Морелли. – Из другого места.
– Ладно. А то, если оно из моего холодильника, я пить не стану.
– Знаю, знаю, - приговаривал Морелли, хитрым маневром увлекая меня в сторону ванной.
– Только давай прими душ и пей свое пиво.
Когда я вышла из душа, в моей кухне уже находились двое патрульных, парень из криминалистической лаборатории и двое типов в костюмах.
– У меня идея насчет происхождения этой ноги, - обратилась я к Морелли.
Он что-то писал в блокноте.
– У меня самого точно такая же идея.
– Он повернул ко мне блокнот. – Подпишись в подчеркнутом месте.
– Что я подписываю?
– Предварительный рапорт.
– Как Кенни положил ногу в мой холодильник?
– Разбитое окно в спальне. Тебе нужна сигнализация.
Один из патрульных собрался уходить, неся в руках большой пенопластовый контейнер-холодильник.
Я подавила волну отвращения.
– Это то самое? – спросила я.
Морелли кивнул.
– Я постарался наспех очистить твой холодильник. Наверное, ты захочешь сделать более тщательную уборку, когда будет время.
– Спасибо. Признательна за помощь.
– Мы проверили всю квартиру, - добавил он. – Ничего не нашли.
Второй полицейский тоже ушел вслед за полицейскими в штатском и криминалистом.
– Что теперь? – спросила я Морелли. – Нет смысла столбить нору Сэндимена.
– Теперь мы последим за Спиро.
– Что насчет Роша?
– Рош будет торчать в похоронном бюро. Прилепимся к Спиро как банный лист.
Мы заполнили большой пластиковый пакет осколками, выключили свет и закрыли квартиру. В холле собралась небольшая толпа.
– Ну? – спросил мистер Уолески. – Что за дела? Нам никто ничего не говорит.
– Просто окно разбили, - ответила я. – Я подумала, что за этим стоит что-то серьезное, и вызвала полицию.
– Тебя ограбили?
Я отрицательно покачала головой.
– Ничего не взяли.
Насколько я знала, это была истинная правда.
Похоже, миссис Бойд на это не купилась.
– Что это за контейнер со льдом? Я видела, как полицейский запихивал его в свою машину.
– Пиво, – пояснил Морелли.
– Это все мои дружки. Мы собираемся попозже на вечеринку.
Мы нырнули на лестницу и заспешили к фургону. Морелли открыл дверь со стороны водителя, и в воздухе разлилось благоухание собачьего дерьма, заставившее нас отпрянуть.
– Надо было оставить открытыми окна, - обратилась я к Морелли.
– Подождем минуту, - предложил он. – Сейчас выветрится.