Деньги круглые
Шрифт:
– Ха! Прощай, цыпленочек!
Взяв дочь на руки, он понес ее, как маленькую. Хорошо, что дождь перестал. Она обняла отца и уткнулась ему в шею носом. Шея пахла шашлыком, бензином и еще чем-то сладким. Автобуса они ждали долго. К себе в Бескудниково, которое отец называл Паскудниковом, дотащились не меньше чем за час. А вышли из автобуса - у Маши застыли ноги и спать расхотелось.
– Пробегись немного, согрейся, - во дворе отец спустил ее на землю и побренчал в кармане мелочью.
– Я за углом сигарет
Во дворе еще повизгивали железные качели. Две девочки в темноте раскачивались, кто выше. Маша подошла к ним.
– Я на такси целый день каталась. Думаете, нет?
– она порылась в кармане.
– У меня десять рублей есть. Настоящие. Давайте в шашлычную играть...
Когда отец вернулся во двор, Маши уже не было. Он поднялся по лестнице, открыл своим ключом дверь и громко сказал:
– Вот мы и дома!
– Это еще что?
– жена обнаружила в его руках клетку.
– Попугайчик волнистый.
– Волнистый? А говоришь, я барахольщица.
– Это не барахло. Машка просила...
– Ты и рад стараться! Да где она-то?
– Разве ее нету?
Он бросил клетку на пол и, оставив дверь открытой, побежал вниз.
– Где шляешься?
Радостная, она поднималась ему навстречу, облизывая языком бумажку от мороженого.
– Наследили-то в квартире!
– всплеснула руками мать и побежала в уборную за тряпкой.
Отец швырнул фуражку в угол, под зеркало, и пятерней пригладил слежавшиеся волосы.
– Матери деньги - забыла?
Маша тут же вытащила мелочь.
– И больше ничего? Ну, куда дела?..
– Девочкам я мороженое тоже купила. Им очень хотелось.
– А сдачи?
– Сдачи дядя взял.
– Какой еще дядя?
– Большой такой, небритый.
– Та-аак! Мужик-то уже, конечно, далеко. Но она-то! Крашеная такая, с фиолетовыми волосами? И молчала, крыса! Пошли, я ей хвост оторву.
– Она уже заперла, пап. Нам и то не хотела продать.
– Ладно, завтра я ей выдам! Матери только не говори!
Вошла мать и начала вытирать пол у них под ногами.
– О чем шепчетесь?
– Да вот, деньжат тебе привезли, чтобы утром перебиться. Завтра в парке аванс...
– Наконец-то сообразил, - удовлетворенно сказала мать.
– Можешь ведь заработать, когда хочешь. Все люди как люди, а ты?
Пошарив в кармане и подмигнув Машке, отец, как фокусник, вынул пару мятых червонцев. Потом, подумав, добавил к ним из другого кармана пятерку. Мать обтерла ладонь о халат, разгладила банкноты и подняла на отца глаза.
– И за это ты пахал целый день?
– она хотела прибавить еще что-то, обидное, но сдержалась.
– Что это у тебя под глазом?
– Подрался.
– Уж не в Домодедове ли опять? Не езди ты туда! Глаз чуть не выбили.
Он промолчал.
– Зарплату сам завтра принесешь. Саньку посылать не буду.
В дверь позвонили. Вошла соседка Евдокия, проводница поезда "Москва Берлин". Евдокия привозила острый дефицит, а мать ей помогала сбывать: ездила по городу, сдавая вещи в комиссионки.
– Урожай собрала?
– спросила Евдокия.
– Давай!
– Сегодня ж воскресенье!
– удивился отец.
– Конец месяца, - пояснила она.
– Комки для плана открыты.
Мать принесла сумочку и вслух отсчитала двести двадцать пять рублей. Полста Евдокия шикарным жестом вернула матери обратно, за труды.
– Зайди потом, - довольная Евдокия упрятала деньги в лифчик.
– У меня кой-что еще есть в наличии. Только не сегодня: хахаль у меня нежданно сыскался. Сегодня причалит.
Нагловато подмигнув Маше, она исчезла.
– Сколько ты у нее заначила?
– спросил отец, когда дверь за Евдокией закрылась.
– Она ж квитанции проверить может. Но я одно ее платье узбекам на рынке спустила. Шестьдесят себе.
– Вот! И все жалуешься...
– А что ж - на тебя рассчитывать?
– У Евдокии хахаль новый, - сказала Маша.
– Участковый, младший лейтенант. У него жена была да сплыла.
– Все-то знаешь!
– проворчала мать.
– Евдокия же сама во дворе хвалилась. А мы с папкой, знаешь, где были? В шашлычной! Там соленый огурец дают, шикарный. Санька дома?
– Дома, дома. Где ж ему еще быть...
– Он попугая видел?
Клетку Санька вынес на кухню и поставил на стол. Попугай спал, поджав под себя одну ногу и зажмурившись. Санька опустился на колени перед табуреткой и наклеивал в альбом марки, ловко смазывая их языком.
– Видала?
– он показал на только что вынутые из конверта.
– Сегодня приобрел. Бабушка мне за четверку по физике деньжат дала. И у меня свои еще были...
Маша тоже опустилась на колени. Вот так марки! Большие, яркие, и на них звери. Таких даже в зоопарке не увидишь. Санька собирал марки со зверями, и Маша со зверями.
– Иностранные?
– А как же! Вот эти одинаковые, - ткнул пальцем Санька.
– Хотел в классе продать, но никто не раскошелился. Если хошь, бери.
Она сразу сгребла три марки.
– Ты мне за шесть штук была должна, - оставшиеся марки Санька засунул в конверт.
– Теперь, значит, за девять.
– А где ж я возьму?
– Где? Накопи денег и отдашь. У матери возьмешь на мороженое, так ты сливочное не покупай. Купи молочное, и останется. Поняла?
– Ясно! Берешь на сливочное, покупаешь молочное, и останется. А попугай у нас будет на кухне жить, да?