Дэнилидиса - непутёвый герой

Жмыхов Денис Валерьевич

Элсиленна проговорила это как всегда с улыбкой на устах, но взгляд оставался непривычно серьёзным и даже немного жёстким, почти как у столичного эрцграфа, что никак не вязалось ни с обликом прекрасной дамы, ни с отведённой ей ролью лёгкой, но недалёкой особы. Браво, княгиня, вы, как истинная женщина с железной волей и незаурядным умом, непревзойдённая актриса и мастер маскировки!

– О, ваша светлость, - учтиво склонив голову, сказал я в ответ, - вы мне льстите, но от этого не менее приятно.

– Завтра я отбываю в Пресветлый Эре, - беспардонно

встрял эрцграф, скучно ковыряя великолепное рагу в своей тарелке, - и не премину доложить Его Императорскому Величеству о чудесным образом проявившихся ваших новых достоинствах, ваша светлость, что, естественно, добавит благожелательного отношения к вашей персоне...

– Весьма признателен вам, ваша светлость.
– От фальшивой улыбочки у меня уже начало сводить челюсти, а эрцграф у меня уже реально ассоциировался с откормленным чёрным пауком, которого хотелось прихлопнуть тапком.

Так, во взаимных восхвалениях и возвышениях, прошло где-то с час времени. Меня уже реально начало воротить от двусмысленных вычурных фраз и фальшивых улыбок, а язык натёр кровавую мозоль от бесконечно повторяющегося "ваша светлость" во всех его вариациях.

Но, наконец, настал момент, когда эрцграф поднялся и, откланявшись, удалился в отведенные ему покои, сославшись на необходимость подготовки к завтрашнему раннему отъезду. Признаюсь, что после его ухода мне даже дышать легче стало, а вино наконец-то раскрыло весь свой букет вкусов и ароматов.

Пир шёл своим чередом, имперцы и лорды уже окончательно слились в единое рыцарское братство, скреплённое вином и искренним весельем. Неоднократно в массовом порыве поднимались кубки во славу Императора и процветание Империи, во славу оружия и воинской доблести, перепало и на мою долю.

Княгиня вновь стала обычной великосветской дамой, расточающей улыбки и одаряющей благосклонным взглядом. Телеремнар сидел прямой и благожелательный, блюдя достоинство, как собственное, так и всех Алоролонов в своём лице.

А я честно пытался насладиться всем этим средневековым великолепием, окружавшим меня и происходящим со мной не во сне, а наяву, чувствуя, как потихоньку начинают слипаться глаза и шум пира превращается в отдалённый гул....

Как вдруг послышался шум и лязг со стороны парадного входа, и на середину зала выбежало пятеро или шестеро воинов в блестящих доспехах из эскорта Луциния Требона.

Веселье и смех мгновенно смолкли, замолчали и приютившиеся у боковой стены музыканты. У вбежавших в зал в руках багряными сполохами сверкали обнажённые мечи, а сами воины выглядели помятыми и растерянными.

– К оружию!
– Завопил стоявший ближе всего к тронному возвышению высокий и статный рыцарь.
– В городе эльфы! Эрцграф убит!

Пировавшие и беззаботно веселившиеся мгновение назад имперские командиры и лорды повскакивали со своих мест и, потрясая клинками, бросились к выходам, выкрикивая на ходу воинские кличи и проклятия в адрес вероломных врагов.

Группа воинов под предводительством Вильдрамма заспешила

ко мне. Телеремнар и я уже были на ногах, готовые вновь повести за собой всесокрушающую лавину бесстрашных воителей. Вот только куда и кого вести? Почти все командиры были на пиру, солдаты распущены по домам и казармам. Откуда вообще взялись эти эльфы? Видимо, этот вопрос я проорал вслух, потому что Телермнар поспешил мне ответить:

– Мы взяли пленными свыше двух тысяч эльфов и привели их в город. Но они были скованы и под надёжной охраной!

– Кто надоумил вас на это, князь!
– Зло проорал я в ответ, чувствуя, как вновь подкатывает волна жара.

Телеремнар на секунду застыл, всматриваясь в меня округляющимися глазами:

– На этом настоял.... Фанрот.

– Которого на пиру почему-то не было.
– Припечатал я

– Да, но...
– начал было Телеремнар, но я его прервал совершенно бесцеремоннейшим образом:

– Никаких "но"! Эта эльфийская сволочь нам за всё ответит! Князь! Собирайте людей! Место сбора - на Фонтанной площади!

Телеремнар коротко кивнул, признавая моё главенство (маркграф всё-таки и новый хозяин этих земель!), и, подхватив под локоток перепуганную княгиню, скорым шагом, в окружении вооружённого эскорта, направился в одну из боковых дверей.

Мы с Вильдраммом и Ордисом во главе внушительной группы имперцев и лордов направились к парадному выходу, по пути прихватив и остатки эрцграфьего эскорта. Тому самому статному рыцарю я лишь коротко бросил: "веди". И тот повёл.

Глава 22.

На улице было относительно спокойно, так как время было позднее, и неизбалованный благами постиндустриальной цивилизации народ преимущественно разошелся по домам в тёплые постели. Завывал холодный ветер, да качались уродливые силуэты голых деревьев, что на фоне огромной луны походили на старческие руки с артритными пальцами.

Со всех сторон доносился шум сдержанной тревожной спешки: бухали по каменной мостовой сотни подкованных сапожищ, да скупо позвякивала сталь - отряды вооружённых людей бегом стягивались в точки сбора, не было ни суеты, ни паники, ни криков.

– Сюда, ваша светлость, - торопил провожатый срывающимся голосом.

Мы скорым шагом неслись по ночным улицам спящего Приреченска: эрцграф расположился в уютном двухэтажном особняке в паре кварталов от бывшего здания Высокого Совета и, как я понял по сбивчивым объяснениям остатков столичного эскорта, нападение произошло на улице - в десятке шагов от парадных врат.

На месте происшествия с факелом в руках нас поджидал одинокий воин из эскорта, уже шагах в пяти от него я заметил груды неподвижных тел: узкая улица и стылая ночь приумножали масштабы потерь. В мятущемся свете факела поверженные воины поблёскивали сталью доспехов.