Денис Котик и царица крылатых лошадей
Шрифт:
Ван дер Страхен носил отбеленный солеными ветрами и солнцем камзол такого же старомодного покроя, что и Кубеллан.
На его ногах были когда-то красные, а теперь кирпично-коричневые панталоны до колена, чулки и на совесть сшитые кожаные туфли с квадратными носами и большими медными пряжками.
От времени медь на пряжках позеленела и местами перепачкала туфли, так что выглядели они, мягко говоря, не вполне пригодными для королевских приемов.
На боку у капитана на кожаной перевязи висели ножны, из которых задиристо
Треуголка Страхена производила более пристойное впечатление, чем остальные детали его туалета. По крайней мере, она смотрелась просто как малость потрепанный театральный реквизит, а не как экспонат выставки «Что можно найти на свалках нашего города».
Впрочем, такую отважную девушку как Влада шокировала явно не экстравагантно дряхлая одежда капитана.
Страшней всего были лицо и руки ван дер Страхена.
Костяк, а не лицо, два черных провала, а не глаза.
Два рентгеновских снимка ладоней — кости, костяшки, остатки сухожилий, — а вовсе не руки из плоти и крови.
И хотя капитан ван дер Страхен закрывал нижнюю часть лица шейным платком, повязывая его по моде грабителей банков из ковбойских фильмов, это не могло утаить главного: капитан ван дер Страхен был… скелетом!
— А… хм… — капитан смущенно покосился на бесчувственную Владу. — Э… прошу прощения, друзья… С тех пор как, хм, естественным образом отпала необходимость бриться, ухаживать за бородой и закручивать усы, я довольно редко смотрюсь в зеркало. Из-за этого постоянно забываю, что моя внешность кажется многим людям… э… незаурядной.
— С чем пожаловали, почтенный? — недовольно спросил Густав. — Вы уже приготовили подходящую рею, чтобы повесить благородного Колю?
Капитан засмущался еще больше.
— Я пришел увериться в своих наихудших опасениях.
— Это в каких же?
— Погромщика отыскать будет посложнее, чем мне представилось поначалу.
— Еще бы! — хмыкнул Густав.
— Да-да. Сомнения возникли у меня еще несколько минут назад, когда я обдумывал воровское покушение на мореходный магический кристалл. Дело в том, что в суматохе действительно было легко принять того негодяя за этого вот мальчика, — капитан указал кивком на спящего Колю. — Легко, да. Потому что они, черт возьми, похожи как две капли воды!
— Но Коля тут совершенно ни при чем, — на всякий случай ввернул Денис. Голос его немного дрожал — чересчур жуткой была внешность капитана.
— Не спорю. Пока я искал в списках пассажиров ваше место проживания и шел сюда, намереваясь арестовать плута и судить его по морским законам, на ум мне пришло кое-что важное. Во-первых, я вспомнил одну подробность, которую вы уже вспомнили и назвали — ее я нечаянно подслушал еще из прихожей. Я имею в виду ту удивительную легкость, с которой нашему ночному визитеру удалось спрыгнуть с вершины ходового мостика и, не повредив себе ни единой косточки,
— Так это кристалл вспыхнул так ярко? — сообразил Денис.
К этому моменту ему удалось кое-как справиться с дрожью в голосе и коленях, которую вызывала у него милейшая физиономия добряка ван дер Страхена: восково-желтые костяные скулы и черный треугольник вместо носа.
— Да, мальчик, — подтвердил капитан. — Вор покушался на мореходный кристалл. Но удостоверившись в том, что утащить его с собой не удастся, этот дикарь попросту разбил его! Разбил вещь, ценность которой выше, чем у галеона, доверху груженного кайенским перцем и эбеновым деревом!
— А что, перец в Архипелаге такой дорогой? — простодушно спросил Максим.
— Что?.. А, забудь, — капитан махнул рукой. — Здесь-то перец дешевле песка, да и спрос на него невелик. Но в те времена, на которые пришлась моя молодость…
— Не будем отвлекаться, — рассудительно предложил Густав. — Иными словами, капитан, первый же визит прохиндея на ваш плохо охраняемый ходовой мостик имел столь печальные последствия, как вывод из строя главного мореходного прибора левиафан-каравеллы?
Ван дер Страхен гордо вздернул подбородок:
— Что вы хотите сказать, любезнейший барон Густав, когда подчеркиваете, что наш мостик плохо охраняется? На что вы намекаете? Не кажется ли вам, что если нашу охрану можно назвать плохой, то безопасность дорог вашего княжества в последнее время просто-таки плачевна?
— Гррр… Опя-а-ар-арть… Дар когдар жер этор заркорнчитсяр?! — Густав разобиделся не на шутку. Шерсть на его холке встала дыбом, в глазах вспыхнули яростные огоньки. И он зарычал так, что разобрать слова стало практически невозможно.
Руперт и Рутгер тоже всем своим видом поддерживали вожака: прижав уши, они скребли когтями пол, мели хвостами, вдруг ставшими прямыми и жесткими, как палки, и устрашающе завывали.
То, что разобрал Денис из нечленораздельного рычания Густава имело примерно такой смысл:
— Похищение Снежной — большое горе для нашего княжества. Но мы занимаемся им уже не первый день. И если не сможем решить своих проблем сами, то запросим помощи у всего Архипелага!..
— Но позвольте… — попытался перебить Густава капитан.
Куда там! Волк продолжал разоряться:
— А вот то, что левиафан-каравелла вдруг оказалась посреди ночного моря слепой и беспомощной — это проблема совсем свежая! И вы, со своей манерой перекладывать все с больной головы на здоровую, не хотите признать, что надо срочно принять серьезные меры. Ну, хотя бы выставить ночную стражу вдоль главной улицы и у входа на мостик!
Когда Густав замолчал, капитан пожал плечами (при этом под камзолом глухо хрустнули кости) и заговорил, оживленно жестикулируя: