Дерево Джошуа. Группа ликвидации
Шрифт:
— Только не кури, — попросил я, когда он достал пачку сигарет. — Я сам не курю, и горничная может поинтересоваться, отчего это все шторы провоняли дымом.
Он усмехнулся и закурил.
— Они решат, что это твоя подруга. Та, с неописуемыми волосами.
Я встал, выбил сигарету из его пальцев и наступил на нее каблуком.
— Я же сказал: не кури!
Он взглянул на меня:
— Полегче, Эрик.
— А я тебя в бараний рог скручу, Вэнс, — сказал я. — Я всегда мог это с тобой проделать.
— Это не доказано, — сказал он тихо. — Как-нибудь надо попробовать. Но не здесь и не сейчас.
Я снова сел на кровать и допил свой уже вполне
— Извини, амиго, — сказал я. — У меня была тяжелая ночь, и дым меня нервирует. Кроме того, я не настроен иронизировать по поводу этой дамы. Она, знаешь ли, мертва.
— Мертва? — он нахмурился. — Перестрелка в парке?
Я кивнул, а он спросил:
— И кто ее? Ты?
— Почему ты так думаешь?
— Я пришел, в частности, предупредить, чтобы ты ей не особенно доверял. Естественно, мы не могли послать тебе такую информацию по официальным каналам. Похоже, что ее отдел тайно расследует факты, содержащиеся в нескольких «телегах» на нее, о чем они совсем недавно поставили нас в известность.
— Могу засвидетельствовать, что «телеги» эти соответствуют действительности, — сказал я. — Но подстрелил ее наш объект. По крайней мере, он назвался его именем, а теперь я склонен думать, что на самом деле это был Каселиус. К сожалению, он не позволил взглянуть на себя при свете, и мне кажется, что он изменил голос, когда разговаривал со мной… Это была игра в кошки-мышки, Вэнс. Гнусно все это. Они предоставили ей возможность организовать собственные похороны, они предложили ей поучаствовать вместе с ними в душераздирающем действе, где ей была уготована главная роль, и заставили ее до самого последнего момента считать, будто она им помогает меня дурачить. А потом они ее убили. Он ее убил
Это была большая шутка, и тот, кто ее придумал, наверное, ужасно хотел там лично присутствовать и посмеяться. Потому-то я и думаю, что это был сам Каселиус. Он бы не стал разыгрывать столь важное представление для кого-то постороннего. Он бы не отказал себе в удовольствии присутствовать там лично, своими руками ее прикончить и увидеть ужас в ее глазах в тот момент, когда ей стало ясно, как жестоко ее облапошили.
Помолчав немного, я продолжил:
— Думаю, он убил ее потому, что она выполняла свою функцию, а он не хотел рисковать, оставив в живых свидетеля, который может заговорить. Утром я отправляюсь в Кируну вместе с вдовой Тейлора. Окажи мне услугу — проверь двух людей.
— Постараюсь
— Одного я не знаю. Но она сказала, что собирается замуж по завершении срока ее здешнего пребывания, и мне кажется, что осиротевший жених требует от нас некоторого внимания. Кто-то забил ей голову высокими идеалами, чтобы с их помощью воспользоваться ее услугами. Другой в настоящее время называет себя Джим Веллингтон. У меня нет доказательств существования какой-то связи между ним и Лундгрен, но он знаком с Тейлор. Возможно, тебе удастся обнаружить какую-то связь. И берегись: он прошел огонь и воду. Он не наш, но как-то я летел с ним в одном самолете через Ла-Манш с английского аэродрома — дело было в конце сорок четвертого или в начале сорок пятого. Кое-кто из той группы провалился, а кое-кто даже перебежал на другую сторону. Возможно, он один из них. Мне неизвестно, что из одежды он предпочитает, но могу дать тебе приметы, а Мак сумеет установить дату того Полета и поднять архивы, чтобы установить, кто был мой попутчик. Скажи ему, что это был налет на тюрьму в Сент-Алисе. В мою задачу входила нейтрализация коменданта ударом приклада за пять минут до взрыва
Черт, что-то я разболтался. Наверное, это меня от перевозбуждения понесло. Она ничего собой не представляла, Вэнс. Обычная симпатяшка в шикарных тряпках с потугами на интеллект и моральные принципы, жить в соответствии с которыми у нее просто не хватило мозгов. Одна из тех глупышек, которых в два счета могут обвести вокруг пальца хитрованы, умеющие вешать на уши таким дурочкам гуманистическую лапшу. Но мне почему-то не по душе то, как она умерла, амиго. Мне очень не по душе, как она умерла.
— Не бери в голову, друг Эрик. В нашем деле, если даешь волю эмоциям, все из рук валится.
— Это пройдет, — сказал я. — Просто сегодня у меня была легкая встряска. Точно взглянул случайно в зеркало, и рожа парня, которая там отразилась, мне страшно не понравилась. А что касается Каселиуса…
— Нет, лучше тебе успокоиться, — сказал он. — Тебе придется несколько повременить с утолением жажды мести.
— Как это понять?
Он полез в карман пальто.
— Это просто смешно, Эрик. Это просто смешно.
— Я допускаю, что все это может вызвать весьма разнообразные чувства, но что-то я не заметил пока ничего смешного.
— Я пришел еще и вот почему, — продолжал он. — Я получил депешу от главного церемониймейстера. — М.К., — засмеялся он. — От Мака. Шутка.
— Мне все еще не до шуток.
— А это и не шутка, — он передал мне сложенный листок бумаги. — Прочти и сам посмеешься. Я бы мог изложить тебе суть дела, но лучше ты сам это расшифруй — тогда от тебя не ускользнут прелести прозаического стиля Мака.
Я взглянул на него, потом на листок бумаги. Я отнес листок к письменному столу у стены и начал корпеть над ним. Вскоре сообщение, переписанное обычным человеческим языком, лежало передо мной. Сообщению предшествовал мой кодовый номер и код для наших связников. Сообщение было передано из Вашингтона, округа Колумбия. Текст гласил:
«Донесения женщины-агента в Стокгольме кое у кого вызвали серьезные случаи медвежьей болезни местного значения. Временно, как мы надеемся, твои инструкции меняются. Ты должен по возможности точно установить личность объекта, но повторяю: не выполняй прочие пункты ранее полученных инструкций. Найди его, держи его в поле зрения, но, смотри, чтобы ни один волос не упал с его милой головки. Осознай всю трудность задания и войди в наше положение. Изо всех сил стараюсь излечить здешних больных (см. выше). Будь готов к сигналу начать атаку, но ни при каких условиях ничего не предпринимай, пока не получишь сигнал. Повторяю: ни при каких условиях. Это приказ. Это приказ. Никакой самодеятельности, черт тебя побери, или нам крышка.
С любовью, Мак».
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Когда я приехал в аэропорт, Лу Тейлор уже нетерпеливо дожидалась меня. Я приехал на такси, потому что после беседы с Вэнсом заснул и не успел к рейсу на автобусе-экспрессе.
— Я уже начала думать, что вы опоздаете, — сказала она, и, оглядев меня внимательно, добавила: — Господи, что с вами стряслось?
Моя. порванная губа производила не слишком устрашающее впечатление, хотя болела страшно, и я надеялся, что темные очки скрыли фингал. Как выяснилось, надежда моя была напрасной.