Деревянное яблоко свободы

Войнович Владимир Николаевич

– Кажется, вы что-то сказали?

– Ничего особенного. Вы чем-то расстроены?

– Нет, что вы, – говорю я бодро. – Чем я могу быть расстроен?

– А эта девушка, которая смотрит на нас таким странным взглядом, и есть ваша невеста?

– Где?

– Там, возле оркестра.

– Да, это она, – сказал я беспечно. – А рядом с ней ее мать.

– Ваша невеста, кажется, не очень довольна вами.

– Что вы! Она счастлива. Если вы не возражаете, сейчас я вас представлю друг другу.

Музыка

кончилась. Я взял Веру под руку и решительно повел туда, где сидели Лиза с матерью.

– Позвольте вам представить мою юную гостью, – сказал я, стараясь сделать это непринужденно, но получилось как-то развязно и даже чуть ли не нахально. – Вера Николаевна Фигнер, дочь друга и однокашника моего отца.

– Очень рада, – сказала Авдотья Семеновна. – Прелестное дитя, – добавила она, разглядывая Веру в упор.

– Алексей Викторович сказал, что вы первый раз в свете? – спросила Лиза, подавая руку в белой длинной, до локтя, перчатке.

Произнеся мое имя и отчество, она как бы подчеркнула, что для случайных знакомых я только Алексей Викторович, и никто больше.

– Да, – сказала Вера. – Первый раз.

– Это заметно, – кивнула головой мать, с одной стороны, как бы делая комплимент, а с другой стороны, вроде бы и намекая, что быть первый раз в свете не очень прилично, а может быть, даже и безнравственно. – А что же ваш батюшка с вами не приехал? – спросила она.

– Он говорит, что и в молодости балы не любил.

– Бывает, – сказала она, опять-таки как бы видя за этим некий недостаток, если не сказать порок.

Тут опять заиграли вальс, я растерянно стал шарить глазами и увидел приближающегося ко мне Костю. Я ему показал глазами на Веру, он сразу все понял и подошел к ней.

– Вы позволите?

Прежде чем ответить, она посмотрела на меня и улыбнулась растерянной улыбкой. И только после того, как я согласно кивнул головой, Вера повернулась к Косте и положила руку ему на плечо. Я пригласил Лизу. Мы пошли танцевать, и она сразу же начала с выговора.

– Эта девица, кажется, уже считает вас своим хозяином.

– С чего вы взяли? – спросил я.

– Я же видела, когда Баулин ее пригласил, она посмотрела на вас, словно спрашивала разрешения.

– Это естественно, – сказал я. – Мы только что танцевали вместе, кроме того, она моя гостья, и вообще, будучи впервые на таком балу, она может не знать, как надо себя вести в каждом случае.

– А вам, я вижу, очень нравятся деревенские девушки, которые не умеют себя вести.

– Лиза, – сказал я несколько раздраженно, – вы не хуже меня знаете, что Вера такая же деревенская, как и мы с вами. Она дворянка, причем не самого последнего рода.

– Партизан Фигнер – ее дед?

– Нет, он, кажется, не имеет к ним никакого отношения.

– Тем не менее, я думаю,

вам стоит за ней поволочиться, а может быть, даже и сделать ей предложение. Она вполне мила, юна, а что касается фигуры, то при современных корсетах некоторые недостатки очень легко скрыть.

– А вы злюка, Лиза! – неожиданно для самого себя обнаружил я.

– Может быть, – сказала она и улыбнулась такой улыбкой, что мне стало не по себе. – Но если вы еще раз появитесь на балу вместе с ней, то знайте: наши отношения кончены.

– Вы предъявляете мне весьма странное условие, – сказал я. – Вера – моя гостья, и я не могу ее не сопровождать.

– Значит, вы хотите сказать, что и дальше будете за ней ухаживать?

– В той степени, в какой меня обязывает долг хозяина, – сказал я.

– В таком случае проводите меня на место.

– Лиза, – сказал я, – ведь это же глупо. Вы меня ревнуете, хотя у вас для этого нет никаких оснований.

– Можете понимать мои слова, как хотите, но если вы не пообещаете мне, что больше не будете с ней появляться, я прошу отвести меня на место.

– В таком случае, – рассердился я, – извольте. Я провожу вас на место.

Танцуя, я подвел ее к тому месту, где сидела Авдотья Семеновна.

– Теперь поцелуйте мне руку, – шепотом приказала она, – чтобы никто не видел, что мы с вами в ссоре. А теперь уходите, я вас больше знать не желаю.

Авдотья Семеновна зорко следила за нами, она не могла слышать то, что мы говорим, но, очевидно, догадывалась, что мы ссоримся.

– What happened? [3] – спросила она громко.

– Ничего особенного, мама, – садясь рядом с нею, улыбнулась Лиза, – просто Алексей Викторович сегодня несколько нездоров.

Я пожал плечами и отошел. Вскоре танец кончился, подошли Вера с Костей.

– Почему вы не со своей невестой? – спросила Вера.

– Мы решили сегодня держаться на расстоянии. Я сейчас должен уехать и прошу вас собраться тоже.

– А разве мы не будем танцевать мазурку?

3

Что случилось? (англ.)

– Извините, у меня сегодня нет настроения, – сказал я. – Впрочем, вы, если хотите, можете остаться. Я попрошу Костю, и он проводит вас домой.

– Да нет, нет, я, пожалуй, тоже пойду, – сказала она, хотя, кажется, не прочь была и остаться.

– Как вам будет угодно, – ответил я, понимая всю безнадежность своего положения в том смысле, что мой уход вместе с Верой тоже будет воспринят как очередной вызов.

«Черт с ними, – говорил я самому себе, выходя с Верой на улицу, – пусть думают, что хотят, меня совершенно не трогает».