Деревянный ключ

Барлам Тони

— Весьма условно. Я выполнял для них кое-какие работы по криптографии, но в штате никогда не состоял. Да и было это давным-давно.

— У них другие сведения. Вас считают действующим агентом. И сейчас вы работаете на…

— … На меня, — сказал неожиданно появившийся Шоно. — Простите, что вмешиваюсь в вашу беседу, свидетелем которой я сделался невольно по причине старческой бессонницы. — Он уселся на мох перед собеседниками, скрестив ноги. — Посудите сами, дражайшая Вера, ну чем таким могла соблазнить нашего титана государственная служба, коли

он избыточно богат — ведь он умудрился удесятерить доставшееся от родителя наследство — и к тому же невероятно своенравен?

— Я не знаю, может быть — общественным положением? Какой-нибудь особый статус, орден, титул, наконец…

— Что они могут мне предложить? Орден Бани? Баронство? — Беэр по-моржовьи фыркнул. — Это так мелко! Вы, право, держите меня за какого-то тщеславного Портоса и чрезвычайно этим расстраиваете, так и знайте! — Он демонстративно надулся, что не очень-то вязалось с веселым блеском его глаз.

Вера проигнорировала эту выходку и обратилась к Шоно:

— Чего же такого вы наобещали вашему столь привередливому другу, что сумели завербовать? Теряюсь в догадках.

— Я обещал Беэру поделиться властью над миром, когда захвачу ее с помощью открывшейся мне древней магии, — напыщенно ответил Шоно.

— О господи!

Беэр неприлично захрюкал, и Шоно посмотрел на него укоризненно, затем перевел взгляд на Веру:

— Верочка, милая, признайтесь, вас ведь частенько посещает мысль, что наша троица — компания опасных маниаков?

— Вернее сказать, она меня в последнее время не покидает. Разве что на те моменты, когда я более склонна считать безумной себя, а вас — жестокосердными клоунами. Впрочем, обе эти мысли прекрасно уживаются в моей бедной голове.

— И правильно! Никакую возможность не стоит сбрасывать со счетов. Однако, дабы дальнейший разговор наш имел смысл, давайте предположим все-таки, что мы не умалишенные.

— Давайте!

— Прекрасно! — Шоно повернулся к другу: — Ступай-ка, составь Марти компанию, мальчик мой! До наступления темноты есть еще пара часов, а ночью ты нужен мне бодрым и свежим.

— Слушаю и повинуюсь, о повелитель! — Беэр встал и с ужасающим хрустом потянулся. — Будешь тереть лампу — три посильнее, иначе не разбудишь.

— Ты ведь доверишь мне продолжить твой проникновенный спич?

— Кому же доверить, как не тебе, златоустому? Верочка, позвольте откланяться, я и впрямь не спал уже двое суток.

Когда он удалился, Шоно некоторое время молча жевал сосновую хвоинку, а потом спросил:

— Что вы думаете по поводу услышанной истории?

— По правде сказать, я с гимназических лет с историей не в ладах. Все эти имена и даты наводят на меня тоску, хотя память на них имею цепкую.

— Это вы по молодости. История без дат и имен ведь превращается в сказку: давным-давно в тридевятом царстве жил-был царь… А для нас, стариков, прелесть сказок как раз и заключается в этих мелких деталях. Сюжеты-то их все давно не новы. Вот и наша — это старая, как мир, история о погоне за чудом, исключительная

лишь тем, что каждый в нее посвященный неизбежно становится ее участником.

— Я пока что не чувствую себя посвященной, при том что участвую уже, кажется, в полной мере.

— Отнюдь не в полной, а ровно в той же, в какой посвящены. Вы вовлечены и подготовлены, но на вас еще нет ответственности за происходящее. Узнав все, вы разделите ее с нами. Сейчас же вы еще можете уйти в сторону.

— В этих словах мне слышится какая-то угроза? Кто помешает мне уйти потом? Вы?

— Сама история не отпустит вас. Я сознаю, что это звучит по меньшей мере странно, но поверьте, что так оно и будет. Итак, каково ваше решение?

— Ну, разумеется, я с вами. Куда я уйду… выбора-то особого у меня все равно нет.

— У вас есть хотя бы его видимость. — Шоно грустно улыбнулся. — Нас с Марти попросту затянуло, словно водоворотом.

— А Беэра?

— О, тут совсем другое! Как вы верно заметили, он прирожденный авантюрист и искатель приключений…

— Вы и это слышали? Однако…

— Простите великодушно, но у меня все чувства обострены от рождения. Такой, знаете ли, курьез натуры. Но не извольте волноваться! Как писали в романах времен моей молодости: «На устах моих печать молчания».

— Пустое! Так что Беэр?

— Он сам вершит свою судьбу, а она ведет его, куда ему надо. Он — единственный здесь волонтер.

— Вы же говорили, что он работает на вас! Или это была очередная шутка?

— Помните наш разговор в авто? Про монархов и прочее? Так вот, в отношении меня это правда — я действительно вот уже многие годы возглавляю борьбу за секуляризацию и независимость Тибета. Беэр же по велению широкой и бескорыстной (здесь я серьезен, как никогда) души примкнул к нашему движению и оказал неоценимую помощь в различных вопросах, связанных с… так скажем — получением информации.

— Иными словами — был вашим шпионом?

— Говоря по-русски, я, как и ваши бывшие коллеги, предпочитаю слово «разведчик». Но принципиально вы правы.

— Скажите, это как-то касается вашего… нашего нынешнего предприятия?

— Ни в коей мере! Для меня это нынешнее началось много позже того, а для Беэра — раньше. Мы познакомились с ним в библиотеке Берлинского университета очень забавно — схватившись за одну и ту же книгу на полке. Для этого мне пришлось встать на цыпочки. Гигант и карлик. Смешное должно было быть зрелище…

— И вовсе вы не карлик.

— Рядом с ним все мы карлики. И не только в смысле роста.

— И даже Марти?

— Марти — это случай особый. Как простой человек он не дотягивается пока что до уровня Беэра, но Мартина нельзя мерить тем же аршином, что и всех. В нем заложен некий потенциал… Нет, лучше поговорим об этом позже. Сейчас получится невнятно и путано. Лучше пойдем по порядку. Вас же интересует наша мотивация… — Шоно посмотрел поверх деревьев в розовеющее небо, глубоко вдохнул и спросил: — Вот вы верите в волшебство?